Сериал Шугар
Шугар (Sugar) от Apple TV+, 1 сезон. 2024г.
Загадочный частный детектив борется с собственными демонами, расследуя исчезновение любимой внучки голливудского продюсера.
Кинопоиск: 7.3 * IMDb: 7.8.
Шугар (Sugar) от Apple TV+, 1 сезон. 2024г.
Загадочный частный детектив борется с собственными демонами, расследуя исчезновение любимой внучки голливудского продюсера.
Кинопоиск: 7.3 * IMDb: 7.8.
Забейте. Сейчас нейросети уже видео создают на ютуб и шортсы всякие. Они анализируют чужие видосы, нарезают их на 1-2 минуты, добавляют субтитры и озвучку нейросетью. Вуаля, новый видеоблогер с сотней видео за неделю готов. То что сетями говноистории клепают вообще ничего удивительного. Только вот 3к лайков, немного пугают. Все еще надеюсь что это лишь обычная накрутка.
Очень занятная история сегодня произошла со мной и супругой. Она поехала в МФЦ (без предварительной записи) менять документы. В 13:35 взяла талончик в терминале электронной очереди. В этом терминале нужно выбрать тему обращения и ввести фамилию (она у нас очень редкая, реально однофамильцев в контакте штук 10-20 наберется).
Проходит 5 минут с момента получения талона - в 13:40 мне звонят на Viber с номера +115, робот диктует цифровой код и далее что-то вроде "Если вы не запрашивали код для подтверждения смены мобильного номера в ГосУслугах оставайтесь на связи, сейчас с вами соединится оператор". В общем однозначно ясно - мошенники, были посланы на йух двумя словами и отключены.
Спустя 3 минуты - звонят на вайбер супруге, она не стала отвечать.
Очень интересная картина получается. Я, как человек, имеющий прямое отношение к IT (хоть и дизайнер) могу из всего этого сделать единственный логичный вывод. Терминал электронной очереди взломан, данные с него поступают мошенникам, а далее все просто - по слитым базам данных наверняка можно найти связку в виде фамилия-номер телефона и тут же прозванивать. Совпадение, что нам почти одновременно позвонили после взятия талона? Вот прям маловероятно.
Я оставил обращение в полицию, но очень уж большие сомнения меня берут, что будут серьезно разбираться. Хотелось бы верить, что все же найдут зацепки, проверят этот терминал, вычислят вредоносное ПО и куда сливаются данные, найдут по IP и набутылят, но.. мечты-мечты. И вот вопрос еще такой остается, а внешнее ли было воздействие, или кто-то внутри крысятничает?
Вы с таким сталкивались?
P.S. Поговорите, пожалуйста, еще раз со своими старшими или просто далекими от технологий родственниками/друзьями про схемы развода через звонки и мессенджеры, лишним не будет. На кого-то, сидящего в очереди МФЦ, ведь такое может и подействовать.
В 1982 году медсестре из Канады по имени Синди Джеймс поступил странный телефонный звонок. Тогда она понятия не имела, что это было началом цепи событий, которые приведут к годам жестоких преследований и закончатся только ее смертью спустя почти 7 лет. На расследование этого дело будет потрачен 1,5 миллиона долларов – беспрецедентная по тем временам сумма. Кто-то будет считать Синди просто сумасшедшей, а кто-то жертвой жестоких издевательств.
Синтия Элизабет Хак родилась в городке Оливере в Британской Колумбии, Канада, 12 июня 1944 года. Её мать Матильда была домохозяйкой, а отец Отто работал учителем английского языка, после того как уволился со службы в Королевских ВВС Канады в звании полковника. Оба родителя были русского происхождения. Она была одним из шести детей, у нее было три старших брата и две младшие сестры. Синди провела часть подросткового возраста в столице Канады Оттаве из- за того, что ее отец служил в военно-воздушных силах. В своих личных дневниках она писала, что ее детство было ограничено строгостью отца, которая зачастую включала телесные наказания.
В зрелом возрасте Синди решила стать медсестрой и поступила в школу медсестер в Ванкувере в 1962 году. В этот время отца перевели по службе во Францию и перевёз с собой семью. Девушка решила остаться в Канаде и навещала родных во время каникул. В это время в письмах семье Синди время от времени упоминала некоего стажера, с которым она познакомилась во время учебы. Она утверждала, что они даже были помолвлены, однако впоследствии, когда у жениха была обнаружена неизлечимая форма рака, он покончил жизнь самоубийством во время катания на лыжах. При никто из родителей, братьев или сестер Синди никогда не встречал этого человека, а Синди так и не называла его имени.
Летом 1965 года Синди познакомилась с Роем Мейкписом, южноафриканским психиатром, который был на 18 лет старше ее. Они поженились 9 декабря 1966 года, в том же году, когда она окончила школу медсестер со степенью бакалавра. Родители Синди скептически относились к браку из-за разницы в возрасте пары, а ее отец считал, что Мейкпис воспользовалась «наивностью и доверчивостью» Синди. Члены её семьи рассказывали, что брак пары был проблемным и что время от времени они очень сильно эмоционально отдалялись друг от друга. Хотя Синди позднее выдвинула обвинения в супружеском насилии, Мейкпис утверждал, что за время их брака он всего два раза дал ей пощёчину. Несмотря на то, что Мейкпис имел лицензию психиатра в своей родной стране в Южной Африке, он дважды провалил аттестацию на получение медицинской лицензии в Канаде. Позабыв мечты стать врачом в Канаде, он устроился на работу доцентом медицинского факультета Университета Британской Колумбии.
С 1966 по 1975 годы Синди работала детской медсестрой в больнице общего профиля Ванкувера, где одно время работал ее муж. В 1973 году Рой устроился на должность директора службы здравоохранения в BC Hydro – местной электроэнергетической компании. В апреле 1975 года Синди была нанята координатором группы в Ванкуверском Blenheim House, учреждении по уходу за детьми с поведенческими расстройствами . Она проработала в Blenheim House около 12 лет и была отмечена коллегами за свою компетентность и профессионализм.
Синди Мейкпис, казалось, жила счастливой жизнью, зарабатываю на жизнь делом, которое приносило ей огромную радость. Однако, когда Синди и Рой решили расстатсья в июле 1982 года, когда женщине только-только исполнилось 36 лет, жизнь ее мечты превратилась в кошмар.
В конце сентября она рассказала друзьям и членам семьи, что подозревает, что возле ее дома скрывается грабитель. Всего через три месяца после расставания, ей начали поступать странные звонки. Первый такой звонок раздался 7 октября 1982 года. Хотя во время большинства звонков незнакомец просто шептал её имя, однажды после разговора она закрыла жалюзи, после чего звонивший перезвонил и сказал ей, что прятаться бесполезно, он знает, что сейчас она находится в гостиной. Мать Синди рассказала, что, хотя дочь и не хотела обсуждать свои переживания, она сообщила, что звонившие люди говорили разными голосами, а в некоторых случаях на другом конце линии слышилась просто тишина. Синди описала некоторые звонки как сексуальные и жестокие по своей природе.
11 октября поступивший Синди звонок сопровождался громким дыханием, а на следующий день она получила еще один звонок, в котором угрожающим шепотом говорилось: «Однажды вечером я достану тебя, Синди». Она сообщила о непристойных звонках в полицию. Полицейские посетили ее дом и предложили вести список всех звонков и их содержания, а также предложили оформить незарегистрированный номер. Вскоре после того, как офицер ушел, Синди позвонили, и мужской голос сказал: «Ты чертова сука. Я тебя достану». На следующий день, 13 октября, звонивший ей угрожал: «Так ты думаешь, что вызов полиции обезопасит тебя? Подожди. Моя молния расстёгнута я говорю с волнением ..», после этих слов Синди повесила трубку.
Но звонки были только началом. В течение следующих двух недель Синди сообщила рядом с её домом кто-то скрывается, что таинственный преступник бросал камни в ее окно, затем разбил фонари на крыльце и даже ворвался в ее дом и порезал ей подушку, лежавшую на кровати. При этом в доме ничего не пропало. Она получила сообщение с угрозами, составленное из вырезанных из журналов писем с надписью «Скоро, Синди». Незнакомец также отключил ее телефонную линию.
Констебль полиции Ванкувера Патрик МакБрайд подозревал, что виновником был ее бывший муж Мейкпис, который, однако, отрицал свою причастность. Сама Синди сделала противоречивые заявления относительно Мейкписа, заявив властям, что не думает, что он способен ее мучить, но также рассказала друзьям и коллегам, что она очень страдала от его жестокого отношения к ней во время их брака. 20 октября двое жильцов, снимавших подвал дома Синди, сообщили в полицию, что услышали странные звуки наверху на первом этаже после того, как она ушла на работу. Соседка сообщила Макбрайду, что стала свидетельницей того, как некий мужчина стоял возле дома вошёл через ворота переднего двора. Соседка уверяла, что этот мужчина не был похож на бывшего мужа Синди.
В то же время между Синди и констеблем Макбрайдом завязался роман, который продлился примерно год. Макбрайд недавно расстался со своей женой и переехал в дом Синди 31 октября 1982 года. Она рассказала друзьям, что Макбрайд предложил остаться примерно на две недели, помогая вести наблюдение в случае, если преступник прибудет в дом. Через несколько дней после того, как Макбрайд въехал в жилище Синди, он обнраужил Мейкписа сидящим в своей припаркованной машине в переулке за домом. При себе у бывшего мужа было два заряженных пистолета. На допросе Мейкпис заявил, что пытался поймать предполагаемого злоумышленника Синди «на месте преступления», и впоследствии перестал вести наблюдение, после того, как Макбрайд сообщил ему, что теперь сам занимается делом Синди.
В середине ноября Макбрайд заявил, что однажды он сам ответил на звонок в доме Синди, когда звонил загадочный человек, но тогда звонивший не произнес ни слова. Макбрайд изначально подозревал, что звонок мог быть сделан из терминала аэропорта, поскольку он слышал женский голос системы оповещения, транслировавшийся через систему громкой связи. Однако, в конечном итоге, звонок был отслежен до пригорода Ванкувера Ричмонд. Чуть позже Синди нашла записку, прикрепленную к лобовому стеклу своей машины, на которой было изображение трупа, лежащего под медицинской простыней. 28 ноября Макбрайд заметил, что телефонные линии возле дома были оборваны в пяти разных местах. Синди, которая оставалась сердечной и дружелюбной с Мейкписом, несмотря на их разрыв, иногда приглашала его к себе домой в присутствии Макбрайда, поскольку оба мужчины преследовали общую цель отыскать таинственного злоумышленника и часто обсуждали это дело вместе. Макбрайд уехал из дома Синди 1 декабря, прожив там ровно месяц. Они продолжали встречаться с Синди, часто ужиная вместе в Ванкувере и в Вашингтон, США. Во время рождественской недели 1982 года Синди нашла возле своего дома записку с надписью «Счастливого Рождества» и фотографией женщины с перерезанным горлом. Фотография была залита красными чернилами.
Согласно хронологии событий, опубликованной в Edmonton Journal, первое физическое нападение на Синди произошло 27 января 1983 года. Ее подруга, Агнес Вудкок, пришла к ней домой в гости и нашла женщину лежащей без сознания на заднем дворе. На ее шее туго завязали черный нейлоновый чулок. Придя в сознание, Синди рассказала Вудкок, что на нее сзади напал злоумышленник, когда она шла к гаражу, и что этот человек привел ее в гараж, где их ожидал другой субъект мужского пола, и они оба бросились душить ее. Она утверждала, что мужчины вставили нож ей во влагалище и угрожали убить ее младшую сестру Мелани, если она сообщит о нападении в полицию. Она провалила две проверки на полиграфе во время допроса по поводу инцидента и призналась, что узнала одного из нападавших, но отказалась назвать его имя, потому что он угрожал в следующий раз преследовать всю ее семью. Врачи, обследовавшие Синди после предполагаемого нападения, не обнаружили никаких следов сексуального насилия, а один из детективов очень неоднозначно отреагировал на ее заявление. В полиции Синди порекомендовали обратиться к психиатру, но она отказалась, так как боялась, что это подвергнет ее дополнительной опасности; вместо этого она согласилась посетить врача общей практики с опытом консультирования.
1 февраля 1983 года Синди решила переехать в Западный Ванкувер. Менее чем через неделю она получила письмо с угрозами следующего содержания: « Беги, кролик, беги, я покажу тебе, насколько я чертовски хорош. Вскоре произойдёт бах, бах, и ты умрёшь». После серии дальнейших непристойных звонков Синди снова переехала в другой дом в апреле 1983 года. Мейкпис, который постоянно пытался помириться со своей бывшей женой, летом 1983 года осыпал ее несколькими щедрыми подарками и оплатил билеты на самолёт в Индонезию, чтобы Синди могла навестить своего брата Роджера, который уже длительное время проживал там. Через несколько недель после возвращения из поездки Синди нашла еще одну записку, датированную 22 августа, в которой говорилось: «С возвращением — смерть, кровь, ненависть и т. д.».
Синди перекрасила свою машину в другой цвет, пыталась скрыть свою личность и наняла частного детектива Оззи Кабана, чтобы он помог ей расследовать дело предполагаемого преследователя. Она продолжала платить за услуги Кабана в течение последующих шести лет. Кабан отметил, что Синди приложила все усилия, чтобы защитить себя, например, носила портативную тревожную кнопку и всегда держала при себе масло и перцовый баллончик. Кроме того, детектив выдал ей портативную радиостанцию, чтобы они всегда могли оставаться на связи.
Тем не менее, преследование продолжалось. В октябре 1983 года, через год после первого телефонного звонка, она обнаружила у себя во дворе трех мертвых кошек, свисающих с деревьев, к одной из них была привязана записка с надписью: «Ты следующая».
В своем личном дневнике женщина обвиняла Мейкписа в уничтожении сада на ее заднем дворе. Ей продолжали поступать многочисленные телефонные звонки дома и на работе, на некоторые из которых отвечали ее коллеги из Blenheim House, которые сообщили властям, что звонивший не разговаривал, просто молчал.
30 января 1984 года Кабан услышал странные звуки по рации, и сразу направился в её дом. Он нашел ее лежащей без сознания на полу в гостиной, а к её руке ножом для чистки овощей была приколота записка, составленная из букв, вырезанных из журналов. В записке говорилось: « ТЕПЕРЬ ТЫ ДОЛЖНА УМРЕТЬ, ПИЗДА». Синди была доставлена в местную больницу, и в разговоре с Кабаном заявила, что последнее, что она помнит перед тем, как ее нашли, это то, что она увидела, как мужчина прошел через ворота к ее дому, а затем напал на нее и ударил ее по голове тупым предметом, вроде куском доски. Она добавила, что, когда упала на пол, нападавший воткнул ей в руку иглу для подкожных инъекций. Врачи обнаружили след от иглы на ее правой руке, но не обнаружили в организме женщины следов каких-либо наркотиков. После случившегося Синди прошла проверку на полиграфе, которая якобы не выявила обмана; однако офицер, проводивший тест, позднее заявил, что результаты кажутся ему «неубедительными». К тому же в доме Синди отсутствовали следы взлома. Констебль Киё Икома, который явился домой к Синди в ночь предполагаемого нападения, заявил, что видел круглые пятна крови на полу кухни, как будто кто-то пытался стереть эти следы.
В феврале 1984 года детективы начали все чаще допрашивать Мейкписа, поскольку Синди призналась, что чувствовала, что это он ее мучил. К тому же она сообщила, что за время брака он пару раз поднимал на неё руку. На допросе Мейкпис предположил, что нападавшие на Синди были членами мафии и связаны с ее работой в Blenheim House, где часто лечили детей, находившихся под опекой суда. В марте 1984 года отец Синди Отто встретился с Мейкписом в магазине пончиков в Ванкувере, где полицейскими была организована прослушка. Отта приказал бывшему мужу дочери прекратить контакты с Синди. После этой встречи Мейкпис написал Отто шестистраничное письмо, в котором изложил свою теорию о том, что, по его мнению, Синдию преследует мафия, и призвал Отто оказать давление на полицию, чтобы они начали расследование в этом направлении.
Летом 1984 года сообщения о случаях преследования Синди достигли апогея. 18 июня она в панике позвонила Кабану, и он примчался к ней домой и обнаружил, что она затаилась в саду, утверждая, что кто-то проник в дом. Кабан обнаружил её собаку Хайди, сидевшую в подвале. К собаке была приколота записка с текстом «С Днем Рождения» и фотографиями откровенно сексуального характера. Оказалось, что собаку избили, и Кабан отметил, что верёвка, обвязанная вокруг собаки, была точной такой же, на какой Синди прошлой осень нашла подвешенными трупы кошек. На подоконнике в подвале был обнаружен окурок, Синди не курила сигареты этой марки. Кабан пришел к выводу, что Синди не могла инсценировать это преступление и заявил: «Она никогда бы этого не сделала, если бы была той самой Синди, которую я знал». В течение следующих нескольких недель поступали новые звонки, на один из которых Кабан ответил в доме Синди, пока она была на работе, а на лестничной клетке ее дома была найдена мертвая кошка. 1 июля Синди сообщила детективу, что к ее входной двери подошли двое мужчин, выдавая себя за полицейских, но скрылись, когда она связалась с Кабаном по рации. Синди впоследствии сообщила о серии дальнейших непристойных звонков, один из которых заключался в том, что звонивший сказал: «Ты уже мертва, сука. Это будет приятно». Коллеге Синди из Blenheim House также позвонили и сказали: «Избавьтесь от большой свиньи».
9 июля 1984 года мать Синди, Тилли, провела ночь у дочери дома. Посреди ночи Тилли проснулась от лая Хайди и обнаружила, что Синди проверяет окна и двери на первом этаже дома. Спустя несколько мгновений они обе услышали звонок в дверь и обнаружили, что окно возле крыльца треснуло в нескольких местах. Две недели спустя, 23 июля, Синди заявила, что примерно в 8:30 вечера на нее напал злоумышленник в соседнем парке Данбар, когда она выгуливала собаку. Нападавшим был бородатый мужчина, управлявший зеленым фургоном, внутри которого также находилась женщина-пассажир. Несколько часов спустя, около полуночи, она была найдена в ошеломленном состоянии при попытке проникнуть в дом соседа, на шее у нее был темно-серый нейлоновый чулок. Ее собака Хайди была найдена Кабаном, бродившей по территории парка. Женщину доставили в близлежащий Центр здравоохранения и науки Университета Британской Колумбии, где врачи заметили два прокола на ее правой руке. Пока Синди проходила обследование, в регистратуре больницы сообщили властям, что мужчина с акцентом позвонил на стойку регистрации и поинтересовался политикой безопасности больницы. Когда полицейские включили аудиозапись голоса Мейкписа, сотрудница больницы сообщила, что существует «большая вероятность», что это был звонивший. В октябре 1984 года, находясь под присмотром гипнотерапевта, Синди рассказала о подавленных воспоминаниях о том, как стала свидетельницей двойного убийства, но не раскрыла дальнейших подробностей.
Полиция прослушивала телефон жензины и направила офицеров для наблюдения за ее домом, они дежурили посменно. Однако они прекратили работу после того, как прошли несколько месяцев без каких-либо дальнейших инцидентов. На тот момент они потратили на расследование почти 1 миллион долларов, но так и не приблизились к нахождению ответов.
В январе 1985 года, находясь под гипнозом, Синди рассказала полиции, что стала свидетельницей того, как ее бывший муж убил мужчину и женщину, а затем расчленил их тела топором, пока пара отдыхала в хижине на острове Торманби, недалеко от Сечелта , в июле 1981 года. По словам Синди, Мейкпис размазал кровь из отрубленных конечностей одной из жертв по лицу во время расчленения. Позже выяснилось, что сестра Синди, Мелани, находилась вместе с ними во время того отпуска, но не подтвердила ничего подобного.
В конце июня 1985 года Синди была принудительно помещена в психиатрическое отделение больницы Лайонс-Гейт в Ванкувере после попытки самоубийства путем передозировки отпускаемых по рецепту лекарств, хотя позже она заявила, что не собиралась кончать с собой. 2 июля она согласилась разрешить полиции прослушивать телефонный разговор с Мейкписом, в ходе которого она обвинила его в том, что он является источником ее проблем, и рассказала ему о воспоминаниях, которые она рассказала под гипнозом о том, как он убил двух человек. В ходе разговора Мейкпис отрицал эти инциденты, называя Синди «сумасшедшей». После этого записанного звонка полиция назначила офицеров для круглосуточного наблюдения за Синди, Мейкписом и двумя другими неназванными подозреваемыми. В конечном итоге наблюдение было прекращено, поскольку ничего необычного не наблюдалось. Власти дополнительно расследовали заявления Синди относительно предполагаемых расчленений, совершенных Мейкписом, и не обнаружили в то время никаких доказательств каких-либо убийств или случаев пропажи людей на островах Персидского залива.
Такое ощущение, что на ресурсе многие истории пишет ии и сам же выкладывает. Другого объяснение в столь абсурдным историям у меня нет.
В ночь на 1 января 2013 года в одной из квартир Твери четверо молодых людей отмечали наступление Нового года. Ближе к утру, когда компания устала, они начали укладываться спать.
Но одной из участниц этой вечеринки, 15-летней Надежде Туровской, ложиться постель вовсе не хотелось...
Надежда родилась в 1998 году в Твери. Её родителями были довольно состоятельные люди, которые занимались предпринимательской деятельностью в сфере торговли.
Являясь трудоголиками до мозга костей, почти всё свободное время они проводили на работе, из-за чего их дочери пришлось повзрослеть раньше, чем сверстникам.
Надежда Туровская
Как говорят знакомые семьи Туровских, Надежда стала самостоятельной ещё в начальной школе. Она могла сходить в магазин, приготовить себе еду, постирать вещи и так далее.
Родители в каком-то смысле радовались тому, что их дочь растёт такой независимой и свободолюбивой. Они всячески поощряли её увлечения, главным из которых было... холодное оружие.
У Надежды имелась коллекция ножей, главным экспонатом в которой являлся настоящий самурайский меч. Но оружие не просто пылилось на полке. Девушка регулярно пускала его в дело, используя для этой цели что-то вроде груши.
Родители Надежды, вероятно, решили, что каким бы странным ни было хобби их дочери, его нужно развивать, и записали девушку в секцию по фехтованию на рапирах.
Надежда Туровская
Следующие годы Надежда с огромным энтузиазмом занималась фехтованием. Несколько раз она становилась призёром городских соревнований по этому виду спорта. Преподаватели пророчили ей большое будущее, но дальше дело не пошло.
Причина, похоже, крылась в том, что Надежде нравился не столько сам спорт, сколько возможность использовать рапиру по прямому назначению...
В отличии от фехтования, дела с поведением и учёбой у Надежды обстояли неважно. Девушка плохо училась в школе и нередко пропускала занятия. Вот, что говорится в её школьной характеристике:
- В нашем классном коллективе она приживалась очень трудно: не могла найти общий язык с одноклассниками, не умела договариваться. Родители периодически приглашались для профилактических бесед с классным руководителем, директором школы.
Имели место пропуски занятий без уважительных причин и случаи вызывающего поведения по отношению к учителям: провоцирующий, недовольный взгляд, вызывающие реплики. Иногда приносила на уроки нож. Успеваемость ниже средней. В основном училась на "три" и "четыре".
Надежда Туровская
Надежда тяжело сходилась с людьми, вследствие чего настоящих друзей у неё не было. Но до поры до времени она вела себя относительно нормально и никаких серьёзных инцидентов с её участием не случалось...
В мае 2012 года родители Надежды внезапно обеспокоились низкими оценками дочери. Чтобы заставить девушку "налечь" на учёбу, они лишили её единственной отдушины - запретили 14-летнему подростку посещать секцию по фехтованию.
Результат не заставил себя ждать - через неделю Надежда ушла из дома. И хотя всё воспитание родителей девушки было направлено как раз на то, чтобы "птенец пораньше вылетел из гнезда", побег дочери стал для них полной неожиданностью, и они обратились в полицию.
Надежда Туровская
Надежду нашли спустя несколько дней в Ульяновске. Оказалось, девушка жила у некой 17-летней Оли, с которой её связывали куда более близкие отношения, чем дружба...
Школьницу вернули родителям. Больше она не сбегала, но с тех пор Надежда изменилась до неузнаваемости. Она начала носить мальчишескую одежду и вела себя в полном соответствии с образом.
Родители Надежды боялись того, что девушка снова может уйти из дома, поэтому "отпустили удила", позволив дочери делать всё, что ей вздумается. Они даже разрешили школьнице продолжить занятия фехтованием, но теперь её интересовали другие вещи...
Надежда Туровская с одной из подруг
Сначала Надежда "общалась" с одной девушкой, потом с другой. Но по каким-то причинам ни одни из этих отношений не продержались дольше двух месяцев. Могу лишь предположить, что проблема была в том же "неумении договариваться", о котором говорится в её характеристике.
Как бы там ни было, в декабре 2012 года Надежда прекратила "общение" с очередной знакомой и начала искать себе новую подругу. Прогуливаясь по Твери одним зимним вечером, она познакомилась с 16-летней Олесей Смирновой.
Олеся Смирнова
После рассказа Надежды о ее "ужасной жизни" открытая и добродушная Олеся просто не могла не поддержать сверстницу. Девушки разговорились, а потом обменялись телефонами, собираясь встретиться снова.
За следующие 2 недели это произошло 3 раза. Во всех случаях Олеся звала с собой подругу, 14-летнюю Настю, и иногда Илью - парня последней. Надежда неоднократно намекала новой знакомой, что "не прочь остаться с ней наедине".
Олеся или игнорировала её слова, или действительно не понимала намёков девушки. Но Надежда не собиралась отступать...
За несколько дней до Нового 2013-го года Надежда уговорила родителей разрешить ей отмечать праздник с друзьями, сообщив им, что хочет встретить его со своими новыми подругами.
Олеся Смирнова с родителями
Услышав просьбу Надежды, её отец и мать были удивлены, но они не хотели расстраивать дочь, поэтому изменили планы и согласились оставить квартиру в полном распоряжении девушки.
Олеся не горела желанием праздновать Новый год вдвоём с Надеждой, и тогда "фехтовальщице" пришлось позвать друзей своей новой знакомой - Настю и Илью. Компания договорилась встретиться вскоре после полуночи...
Семья Смирновых собиралась отметить Новый год в узком семейном кругу, но около 11 часов вечера у них на пороге неожиданно для всех, включая Олесю, появилась Надежда. Отказывать ей было невежливо, поэтому гостью пригласили за стол.
Елена и Юрий, родители Олеси
- Она показалась мне вежливой девочкой, принесла коробку конфет. Сидела у нас за столом - такая общительная, разговорчивая. Под бой курантов муж открыл шампанское. Налили полбокала Олесе, предложили и Надежде. А она сказала, что "такое не пьёт", и попросила 100 грамм водки. Мы с мужем переглянулись... Ну и налили ей, -
рассказала мать Олеси.
Около 00:30 Олеся и Надежда покинули квартиру Смирновых, отправившись на улицу Хромова, где должна была состояться вечеринка...
Следующие 3 часа молодые люди веселились и танцевали в квартире Туровских. Не обошлось и без алкоголя, который им помогли приобрести взрослые, случайно проходившие мимо магазина.
К 4 часам утра молодёжь "подустала", и они начали расходиться спать по комнатам. Илья и Настя заняли одну комнату, Олеся - вторую, Надежда - третью. По крайне мере, так было в начале...
Олеся Смирнова
- Примерно в 4:30 Надя зашла к нам и говорит: "Иди, посмотри, как Олеся смешно спит". Я захожу в ту комнату, куда она ушла спать, надеясь увидеть какую-то смешную позу. Мало ли она упала... Но вижу, что вся кровать и Олеся в крови... -
рассказала потом Настя.
Пока Настя, потеряв дар речи, смотрела на жуткую сцену и пыталась отойти от шока, Надежда включила песню "Грязная кровь" группы "Сектор газа" и, взяв нож, направилась в сторону остолбеневшего подростка.
- Что ты делаешь?! За что?! - кричала Настя.
- Мне понравилось... - сдавленным голосом произнесла Надежда.
Каким-то чудом Насте удалось вывернуться и заскочить в ванную. Громкий стук в дверь и крики Надежды с требованием впустить её внутрь разбудили Илью. Увидев, что хозяйка квартиры находится в неадекватном состоянии, он оттолкнул её, используя подушку, после чего молодые люди выскочили из квартиры.
Надежда с одной из подруг
Пока Илья держал дверь, с обратной стороны которой неистовствовала Надежда, Настя отчаянно стучалась к соседям. К счастью, их вскоре впустили, сразу вызвав полицию и скорую.
Медики уже ничем не могли помочь Олесе, поэтому они занялись Настей. Забегая вперёд, скажу, что она провела в больнице почти 2 недели и, к счастью, полностью выздоровела...
Надежду тем временем отправили в психиатрическую клинику. С учётом всего произошедшего предполагалось, что она невменяема, однако комиссия решила иначе. Согласно их заключению, Надежда совершила преступление, находясь в здравом уме.
Правду о том, что случилось той злополучной ночью, мы вряд ли когда-нибудь узнаем, поскольку Надежда отказалась о чем-либо рассказывать, ограничившись такими показаниями:
- Я перебрала, очнулась уже утром в палате. Я ничего не помню...
Олеся Смирнова
Психиатры же пришли к другому выводу. По их мнению, первое преступление Надежда совершила сознательно, а вот второе уже после того, как "вошла в раж" и не могла себя полностью контролировать.
- Мы рассматривали две причины, из-за чего возник конфликт. Первая - Надежда сделала Олесе неприличное предложение. Второе - она попыталась принудить её к близости. Получив отказ, девушка решила отомстить. Процессуально доказать мы этого не сможем, поэтому в обвинительном заключении и фигурирует "личная неприязнь", -
рассказал анонимный источник в полиции.
Похороны Олеси прошли 5 января 2013 года. На них пришло более ста жителей Твери. Присутствовали и родители Надежды.
- Они подошли к нам, извинились за дочь, просили прощения... Сказали, что для них это такой же шок, они не могли поверить, что она способна на такое... Ещё сказали, что в последний год она очень сильно изменилась, и они не могли с ней справиться, даже побаивались её... -
рассказали родители Олеси.
Похороны Олеси Смирновой. В центре - её бабушка, слева от бабушки - брат, за бабушкой - отец, справа от бабушки - мать
В подтверждение тому Туровские отказались принять на поруки свою 15-летнюю дочь после того, как суд решил, что она будет дожидаться рассмотрения дела, находясь под домашним арестом. В результате девушку пришлось отправить в СИЗО.
Адвокат Смирновых требовал наказать Надежду Туровскую по всей строгости УК РФ - это 10 лет тюрьмы и дополнительная обязанность выплатить моральную компенсацию в размере 2 000 000 рублей.
- Я хочу извиниться перед семьёй Олеси. Если бы я не была в состоянии алкогольного опьянения, ничего бы не произошло, -
не поднимая головы, оправдывалась в суде Надежда.
В июне 2013 года Надежду приговорили к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в воспитательной колонии (после наступления совершеннолетия её перевели в колонию общего режима). В возмещении морального вреда Смирновым отказали.
Надежда Туровская
- У меня двоякое отношение к приговору, - сквозь слезы поделилась мать Олеси с журналистами. - С одной стороны, как матери мне жалко Надежду, жалко эту девочку, которая в своём возрасте совершила такое зверство. С другой стороны - любой человек должен отвечать за свои поступки. Тем более за такое преступление...
Надежда Туровская отсидела "от звонка до звонка", выйдя на свободу в 2020 году в возрасте 22 лет. По неподтвержденным данным, она сменила имя и переехала в Москву, больше никаких подробностей найти о ней не удалось...
Мой канал в Телеграм - "Малдер расскажет"
Официально за все послевоенные годы в СССР было казнено три женщины. Смертные приговоры представительницам слабого пола выносились, но не приводились в исполнение. А тут дело было доведено до расстрела.
Кем были эти женщины, и за какие преступления их все-таки расстреляли.
Антонина Макарова родилась в 1921 году на Смоленщине, в деревне Малая Волковка, в большой крестьянской семье Макара Парфёнова. Училась в сельской школе, и именно там произошёл эпизод, повлиявший на ее дальнейшую жизнь. Когда Тоня пришла в первый класс, то из-за стеснительности не могла назвать свою фамилию — Парфёнова. Одноклассники же стали кричать «Да Макарова она!», имея в виду, что отца Тони зовут Макар.
Так, с лёгкой руки учительницы, на тот момент едва ли не единственного грамотного в деревне человека, в семье Парфёновых появилась Тоня Макарова.
Училась девочка прилежно, со старанием. Была у неё и своя революционная героиня —
Анка-пулемётчица. У этого кинообраза был реальный протип — санитарка чапаевской дивизии Мария Попова, которой однажды в бою действительно пришлось заменить убитого пулемётчика.
Окончив школу, Антонина отправилась учиться в Москву, где её и застало начало Великой Отечественной войны. На фронт девушка отправилась добровольцем.
На долю 19-летней комсомолки Макаровой выпали все ужасы печально известного «Вяземского котла». После тяжелейших боёв в полном окружении из всей части рядом с молодой санитаркой Тоней оказался лишь солдат Николай Федчук. С ним она и бродила по местным лесам, просто пытаясь выжить. Партизан они не искали, к своим пробиться не пытались — кормились, чем придётся, порой воровали. Солдат с Тоней не церемонился, сделав её своей «походной женой». Антонина и не сопротивлялась — она просто хотела жить.
В январе 1942 года они вышли к деревне Красный Колодец, и тут Федчук признался, что женат и поблизости живёт его семья. Он оставил Тоню одну. Из Красного Колодца Тоню не гнали, однако у местных жителей и так было полно забот. А чужая девушка не стремилась уйти к партизанам, не рвалась пробиваться к нашим, а норовила закрутить любовь с кем-то из оставшихся в селе мужчин. Настроив местных против себя, Тоня вынуждена была уйти.
Блуждания Тони Макаровой завершились в районе посёлка Локоть на Брянщине. Здесь действовала печально известная «Локотская республика» — административно-территориальное образование русских коллаборационистов. По сути своей, это были те же немецкие холуи, что и в других местах, только более чётко официально оформленные.
Полицейский патруль задержал Тоню, однако партизанку или подпольщицу в ней не заподозрили. Она приглянулась полицаям, которые взяли её к себе, напоили, накормили и изнасиловали. Впрочем, последнее весьма относительно — девушка, хотевшая только выжить, была согласна на всё.
Роль пр***итутки при полицаях Тоня выполняла недолго — однажды её, пьяную, вывели во двор и положили за станковый пулемёт «максим». Перед пулемётом стояли люди — мужчины, женщины, старики, дети. Ей приказали стрелять. Для Тони, прошедшей не только курсы медсестёр, но и пулемётчиц, это не составляло большого труда. Правда, вусмерть пьяная женщина не очень понимала, что делает. Но, тем не менее, с задачей справилась.
На следующий день Макарова узнала, что она теперь официальное лицо — палач с окладом в 30 немецких марок и со своей койкой. Локотская республика безжалостно боролась с врагами нового порядка — партизанами, подпольщиками, коммунистами, прочими неблагонадёжными элементами, а также членами их семей. Арестованных сгоняли в сарай, выполнявший роль тюрьмы, а утром выводили на расстрел.
В камеру вмещалось 27 человек, и всех их необходимо было ликвидировать, дабы освободить места для новых. Браться за эту работу не хотели ни немцы, ни даже полицаи из местных. И тут очень кстати пришлась появившаяся из ниоткуда Тоня с её способностями к стрельбе.
Девушка не сошла с ума, а наоборот, сочла, что её мечта сбылась. И пусть Анка расстреливала врагов, а она расстреливает женщин и детей — война всё спишет! Зато её жизнь наконец-то наладилась.
1500 загубленных жизней.
Распорядок дня Антонины Макаровой был таков: утром расстрел 27 человек из пулемёта, добивание выживших из пистолета, чистка оружия, вечером шнапс и танцы в немецком клубе, а ночью любовь с каким-нибудь смазливым немчиком или, на худой конец, с полицаем.
В качестве поощрения ей разрешали забирать вещи убитых. Так Тоня обзавелась кучей нарядов, которые, правда, приходилось чинить — носить сразу мешали следы крови и дырки от пуль.
Впрочем, иногда Тоня допускала «брак» — нескольким детям удалось уцелеть, потому что из-за их маленького роста пули проходили поверх головы. Детей вывезли вместе с трупами местные жители, хоронившие убитых, и передали партизанам. Слухи о женщине-палаче, «Тоньке-пулемётчице», «Тоньке-москвичке» поползли по округе. Местные партизаны даже объявили охоту на палача, однако добраться до неё не смогли.
Всего жертвами Антонины Макаровой стали около 1500 человек.
К лету 1943 года жизнь Тони вновь сделала крутой поворот — Красная Армия двинулась на Запад, приступив к освобождению Брянщины. Девушке это не сулило ничего хорошего, но тут она очень кстати заболела сифилисом, и немцы отправили её в тыл, дабы она не перезаражала доблестных сынов Великой Германии.
В немецком госпитале, впрочем, тоже скоро стало неуютно — советские войска приближались настолько быстро, что эвакуировать успевали только немцев, а до пособников дела уже не было.
Поняв это, Тоня сбежала из госпиталя, вновь оказавшись в окружении, но теперь уже советском. Но навыки выживания были отточены — она сумела добыть документы, доказывавшие, что всё это время Макарова была санитаркой в советском госпитале.
Антонина благополучно сумела поступить на службу в советский госпиталь, где в начале 1945 года в неё влюбился молоденький солдат, настоящий герой войны. Парень сделал Тоне предложение, она ответила согласием, и, поженившись, молодые после окончания войны уехали в белорусский город Лепель, на родину мужа.
Так исчезла женщина-палач Антонина Макарова, а её место заняла заслуженный ветеран Антонина Гинзбург.
О чудовищных деяниях «Тоньки-пулемётчицы» советские следователи узнали сразу после освобождения Брянщины. В братских могилах нашли останки около полутора тысяч человек, но личности удалось установить лишь у двухсот. Допрашивали свидетелей, проверяли, уточняли — но на след женщины-карателя напасть не могли.
Тем временем Антонина Гинзбург вела обычную жизнь советского человека — жила, работала, воспитывала двух дочерей, даже встречалась со школьниками, рассказывая о своём героическом военном прошлом. Разумеется, не упоминая о деяниях «Тоньки-пулемётчицы».
КГБ потратил на её поиски больше трёх десятилетий, но нашёл почти случайно. Некий гражданин Парфёнов, собираясь за границу, подал анкеты с данными о родственниках. Там-то среди сплошных Парфёновых в качестве родной сестры почему-то значилась Антонина Макарова, по мужу Гинзбург.
Да, как же помогла Тоне та ошибка учительницы, сколько лет она благодаря ей оставалась в недосягаемости от правосудия!
Оперативники КГБ работали ювелирно — обвинить в подобных злодеяниях невинного человека было нельзя. Антонину Гинзбург проверяли со всех сторон, тайно привозили в Лепель свидетелей, даже бывшего полицая-любовника. И лишь после того, как все они подтвердили, что Антонина Гинзбург и есть «Тонька-пулемётчица», её арестовали.
Она не отпиралась, рассказывала обо всём спокойно, говорила, что кошмары её не мучили. Ни с дочерьми, ни с мужем общаться не захотела. А супруг-фронтовик бегал по инстанциям, грозил жалобой Брежневу, даже в ООН — требовал освобождения жены. Ровно до тех пор, пока следователи не решились рассказать ему, в чём обвиняется его любимая Тоня.
После этого молодцеватый, бравый ветеран поседел и постарел за одну ночь. Семья отреклась от Антонины Гинзбург и уехала из Лепеля. Того, что пришлось пережить этим людям, врагу не пожелаешь.
Антонину Макарову-Гинзбург судили в Брянске осенью 1978 года. Это был последний крупный процесс над изменниками Родины в СССР и единственный процесс над женщиной-карателем.
Сама Антонина была убеждена, что за давностью лет наказание не может быть чересчур строгим, полагала даже, что она получит условный срок. Жалела только о том, что из-за позора снова нужно переезжать и менять работу. Даже следователи, зная о послевоенной образцовой биографии Антонины Гинзбург, полагали, что суд проявит снисхождение. Тем более, что 1979 год был объявлен в СССР Годом Женщины.
Однако 20 ноября 1978 года суд приговорил Антонину Макарову-Гинзбург к высшей мере наказания — расстрелу.
На суде была доказана документально её вина в убийстве 168 человек из тех, чьи личности удалось установить. Ещё более 1300 так и остались неизвестными жертвами «Тоньки-пулемётчицы». Есть преступления, которые невозможно простить.
В шесть утра 11 августа 1979 года, после того, как были отклонены все прошения о помиловании, приговор в отношении Антонины Макаровой-Гинзбург был приведён в исполнение.
Берта Бородкина, известная в определенных кругах как «Железная Белла», была одной из 3-х женщин, казненных в позднем СССР. По роковому стечению обстоятельств в этот скорбный список наравне с убийцами попал заслуженный работник торговли Берта Наумовна Бородкина, которая никого не убила. Ее приговорили к расстрелу за хищения социалистической собственности в особо крупных размерах.
Среди тех, кто оказывал покровительство директору общепита курортного города, были члены Президиума Верховного Совета СССР, а также секретарь ЦК КПСС Федор Кулаков. Связи на самом верху долгое время делали Берту Бородкину неуязвимой для любых ревизоров, но в конечном итоге сыграли трагическую роль в ее судьбе.
В апреле 1984 года Краснодарский краевой суд рассмотрел уголовное дело № 2-4/84 в отношении директора треста ресторанов и столовых города Геленджика заслуженного работника торговли и общественного питания РСФСР Берты Бородкиной. Главный пункт обвинения подсудимой – ч. 2 ст. 173 УК РСФСР (получение взятки) – предусматривал наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества. Однако реальность превзошла самые худшие опасения 57-летней Бородкиной – ее приговорили к смертной казни.
Решение суда стало неожиданностью и для юристов, с интересом следивших за громким процессом: исключительная мера наказания «вплоть до ее полной отмены», согласно действующему тогда УК РСФСР, допускалась за измену родине (ст. 64), шпионаж (ст. 65), террористический акт (ст. 66 и 67), диверсию (ст. 68), бандитизм (ст. 77), умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, указанных в ст. 102 и пункте «в» ст. 240, а в военное время или в боевой обстановке – и за другие особо тяжкие преступления в случаях, специально предусмотренных законодательством Союза ССР.
Успешная карьера Бородкиной (девичья фамилия – Король), у которой не было даже полного среднего образования, в геленджикском общепите началась в 1951 году в должности официантки, затем она последовательно занимала места буфетчицы и заведующей столовой, а в 1974 году состоялся ее головокружительный взлет на номенклатурный пост главы треста ресторанов и столовых.
Подобное назначение не могло состояться без участия первого секретаря городского комитета КПСС Николая Погодина, его предпочтение кандидатуре без специального образования никем в горкоме открыто не подвергалось сомнению, а скрытые мотивы выбора партийного руководителя стали известны восемь лет спустя. «В указанный период [с 1974 по 1982 год], являясь должностным лицом, занимающим ответственное положение, – говорится в обвинительном заключении по делу Бородкиной, – неоднократно лично и через посредников у себя на квартире и по месту работы получала взятки от большой группы подчиненных ей по работе. Из полученных ею взяток Бородкина сама передавала взятки ответственным работникам г. Геленджика за оказанное содействие и поддержку в работе… Так, за период последних двух лет было передано секретарю горкома партии Погодину ценностями, деньгами и продуктами на 15 000 рублей». Последняя сумма в 1980-х примерно составляла стоимость трех легковых автомобилей «Жигули».
В материалах следствия подшита графическая схема коррупционных взаимосвязей директора треста, составленная работниками Главной прокуратуры СССР. Она напоминает густую паутину с Бородкиной в центре, к которой тянутся многочисленные нити из ресторанов «Геленджик», «Кавказ», «Южный», «Платан», «Яхта», столовых и кафе, блинных, шашлычных и продуктовых палаток, а от нее расходятся к горкому КПСС и горисполкому, отделу БХСС городского ОВД (борьба с хищениями социалистической собственности), к краевому тресту и далее к Главкурортторгу Министерства торговли РСФСР.
Работники геленджикского общепита – директора и заведующие, бармены и буфетчики, кассиры и официанты, повара и экспедиторы, гардеробщики и швейцары – были поголовно обложены «данью», каждый знал, сколько он должен передать денег по цепочке, а также о том, что его ждет в случае отказа – потеря «хлебной» должности.
Бородкина за время работы на разных участках общепита в совершенстве овладела приемами обмана потребителей с целью получения «левых» доходов, практиковавшихся в советской торговле, и поставила их в своем ведомстве на поток. Было обычным делом разбавлять сметану водой, а жидкий чай или кофе подкрашивать жженным сахаром. Но одной из самых прибыльных махинаций являлось обильное добавление хлеба или крупы в мясной фарш, уменьшение установленных норм мяса для приготовления первых и вторых блюд. «Сэкономленный» таким образом продукт глава треста передавала в шашлычные для реализации. За два года, по словам Калиниченко, только на этом Бородкина заработала 80 000 руб.
Еще одним источником незаконных доходов служили манипуляции с алкоголем. Здесь она также не открыла ничего нового: в ресторанах, кафе, барах и буфетах широко использовался традиционный «недолив», а также «кража градуса». Скажем, понижение крепости водки за счет разбавления на два градуса посетители питейного заведения просто не замечали, зато работникам торговли это приносило большие барыши. Но особенно выгодным считалось подмешивать в дорогой армянский коньяк более дешевую «старку» (ржаная водка, настоянная на листьях яблони или груши). По утверждению следователя, даже экспертиза не могла установить, что коньяк разбавлен.
Привычным был и примитивный обсчет – как отдельных посетителей ресторанов, баров, буфетов и кафе, так и больших компаний. Музыкант Георгий Мимиконов, игравший в те годы в ресторанах Геленджика, рассказывал московским тележурналистам о том, что в курортный сезон сюда на выходные прилетали целые группы вахтовиков из Сибири и Заполярья, чтобы покутить в «зоне красивой жизни», как выразился музыкант. Обсчет таких клиентов шел на десятки и сотни рублей.
В те времена черноморские здравницы принимали за год более 10 миллионов отдыхающих, служивших золотым дном для курортной мафии. У Бородкиной была своя классификация людей, приезжавших на отдых в Геленджик. Тех, кто снимал углы в частном секторе, выстаивал очереди в кафе и столовых, а затем оставлял в книге жалоб и предложений претензии к качеству блюд в заведениях общепита, писал об обсчете и «недоливе», она, по свидетельству ее бывших коллег, называла крысами. Горкомовская «крыша» в лице первого секретаря, а также инспекторов ОБХСС делала ее неуязвимой для недовольства массового потребителя, которого Бородкина рассматривала исключительно в качестве источника «левых» доходов.
Совсем другое отношение демонстрировала Бородкина к партийным и государственным чиновникам высокого ранга, наезжавшим в Геленджик в курортный сезон из Москвы и союзных республик, но и здесь она преследовала прежде всего свои интересы – приобретение будущих влиятельных покровителей. Бородкина делала все, чтобы их пребывание на берегу Черного моря было приятным и запоминающимся. Бородкина, как оказалось, не только обеспечивала номенклатурных гостей дефицитными продуктами для пикников в горах и морских прогулок, накрывала ломящиеся от деликатесов столы, но могла по их желанию пригласить в мужскую компанию молодых женщин. Ее «хлебосольство» для самих гостей и партийной кассы края ничего не стоило – Бородкина умела списывать расходы. Эти качества в ней ценил первый секретарь Краснодарского краевого комитета КПСС Сергей Медунов.
Среди тех, кто оказывал Бородкиной свое покровительство, были даже члены Президиума Верховного Совета СССР, а также секретарь ЦК КПСС Федор Кулаков. Когда Кулаков умер, семья пригласила на его похороны всего двух человек из Краснодарского края – Медунова и Бородкину. Связи на самом верху долгое время обеспечивали Бородкиной иммунитет против любых ревизий, поэтому за глаза ее называли в Геленджике «Железной Беллой» (Бородкиной не нравилось собственное имя, она предпочитала, чтобы ее называли Беллой).
Когда Бородкину арестовали, она поначалу сочла это досадным недоразумением и предостерегла оперативников: как бы им не пришлось сегодня же принести свои извинения. Элемент случайности в том, что ее водворили в КПЗ, все же был, отмечают те, кто хорошо знаком с подробностями этой давней истории.
В прокуратуру поступило заявление от местного жителя о том, что в одном из кафе избранным гостям тайно показывают п***ографические фильмы. Организаторов подпольных просмотров – директора кафе, завпроизводством и бармена – взяли с поличным, им было предъявлено обвинение по ст. 228 УК РСФСР (изготовление или сбыт п***ографических продуктов, наказывается лишением свободы на срок до трех лет с конфискацией п***ографических предметов и средств их производства). На допросах работники общепита показали, что демонстрации негласно разрешила директор треста, ей же передавалась часть вырученных денег. Таким образом, самой Бородкиной инкриминировалось соучастие в этом правонарушении и получение взятки.
В доме «Железной Беллы» был произведен обыск, результаты его неожиданно вышли далеко за рамки дела о «подпольном кинотеатре». Жилье Бородкиной напоминало музейные запасники, в которых хранились многочисленные драгоценные украшения, меха, изделия из хрусталя, комплекты дефицитного тогда постельного белья. Кроме того, Бородкина хранила дома большие суммы денег, которые следователи находили в самых неожиданных местах – в батареях водяного отопления и под коврами в комнатах, закатанных банках в подвале, в заскладированных во дворе кирпичах. Общая сумма изъятого при обыске составила более 500 000 руб.
Бородкина на первом же допросе отказалась давать показания и по-прежнему угрожала следствию наказанием за огульные обвинения в ее адрес и арест «уважаемого в крае руководителя». «Она была уверена, что ее вот-вот освободят, но помощи все не было». «Железная Белла» ее так и не дождалась, и вот почему.
В начале 1980-х годов в Краснодарском крае начались расследования многочисленных уголовных дел, связанных с масштабными проявлениями взяточничества и хищений, получивших обобщенное название сочинско-краснодарского дела. Хозяин Кубани Медунов, близкий друг Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева и секретаря ЦК Константина Черненко, всячески препятствовал работе Следственной части Генпрокуратуры. Однако в Москве у него оказался могущественный противник – председатель КГБ Юрий Андропов. А с избранием его в ноябре 1982 года Генсеком у прокуратуры были окончательно развязаны руки. В результате одной из самых громких в СССР кампаний по борьбе с коррупцией более 5000 партийных и советских руководителей были уволены со своих постов и исключены из рядов КПСС, около 1500 человек осуждены к различным срокам заключения, а замминистра рыбного хозяйства СССР Владимир Рытов был осужден и расстрелян. Медунов был осовобожден от должности первого секретаря крайкома КПСС и выведен из состава ЦК КПСС с формулировкой: «За допущенные ошибки в работе».
Когда подследственной дали понять, что рассчитывать ей уже не на кого, она может облегчить свою участь только чистосердечным признанием вины, «Железная Белла» сломалась и начала давать показания. Ее уголовное дело заняло 20 томов, рассказывал бывший следователь Александр Чернов, на основании показаний бывшего директора треста было возбуждено еще три десятка уголовных дел, по которым осуждены 70 человек. А руководитель партийной организации Геленджика Погодин после ареста Бородкиной бесследно исчез. Однажды вышел вечером из дома, сказав жене, что ему надо зайти ненадолго в горком, и не вернулся. На его поиски была брошена милиция Краснодарского края, водолазы обследовали акваторию Геленджикской бухты, но все тщетно – ни живого, ни мёртвого его больше никогда не видели. Существует версия, что Погодин покинул страну на одном из иностранных судов, стоявших в Геленджикской бухте, однако фактических подтверждений этому до сих пор не найдено.
В ходе следствия Бородкина попыталась симулировать шизофрению. Это было «очень талантливо», но судебно-медицинская экспертиза распознала игру и дело было передано в краевой суд, который признал Бородкину виновной в неоднократном получении взяток на общую сумму 561 834 руб. 89 коп. (ч. 2 ст. 173 УК РСФСР).
По ст. 93-1 УК РСФСР (хищение государственного имущества в особо крупном размере) и ст. 156 ч. 2 УК РСФСР (обман потребителей) она была оправдана «за недостаточностью доказательств участия подсудимой в совершении преступления». Она была приговорена к исключительной мере наказания – расстрелу. Верховный Суд СССР оставил приговор без изменения. Ходатайство о помиловании осужденная не подавала.
Бородкину подвело как раз то, чем она очень гордилась – знакомства с высокопоставленными людьми, именами которых она постоянно козыряла. Бывшие покровители в создавшейся ситуации были заинтересованы в том, чтобы «Железная Белла» замолчала навсегда – слишком много она знала. Ее не просто несоразмерно наказали за преступления, с ней расправились.
В 1987 году в Киеве состоялся беспрецедентный судебный процесс по делу семьи серийных убийц, которые орудием преступления избрали высокотоксичный водный раствор на основе соединений таллия .На скамье подсудимых оказались Мария и Антон Масленко и их дочери – Тамара Иванютина и Нина Мацибора. Больше всего жертв оказалось на счету 45-летней Иванютиной. Она стала последней женщиной в СССР, приговоренной судом к исключительной мере наказания.
Биография женщины до начала процесса не отличается какими-то выдающимися событиями. Девичья фамилия ее — Масленко. Она родилась в 1942 г. в семье с шестью детьми. Родители всегда внушали своим отпрыскам, что материальная обеспеченность, достаток — главные условия нормальной жизни. Именно к этому и стремилась серийная отравительница Тамара Иванютина.
В процессе расследований дела об отравлениях выяснилось, что Иванютина была уже ранее судима за спекуляцию, а на работу в школу устроилась по поддельной трудовой книжке.
С сентября 1986 года она работала в столовой одной из школ Киева. Ее приняли на должность посудомойки. Эта работа приносила ей немалую выгоду. Тамара Иванютина держала достаточно большое хозяйство. Работая в столовой, она могла обеспечивать своих животных бесплатной едой, которая оставалась после школьников с плохим аппетитом. Чтобы он был еще хуже, Тамара Иванютина периодически добавляла в еду яд. Отравляющие вещества она использовала и против тех, кто, по ее мнению, «плохо себя вел». Жертвами Иванютиной стали и те, кто мешал воровать еду из школьной столовой, позволял себе делать ей замечания, и вообще все те, кто ей не нравился по тем или иным причинам.
В процессе обыска у посудомойки в доме была обнаружена «небольшая, но достаточно тяжелая емкость». Естественно, ее содержимое заинтересовало следственную группу. Емкость конфисковали и передали экспертам на исследование. Как оказалось, в ней находилась жидкость Клеричи. Она представляет собой высокотоксичный раствор, в основе которого присутствует таллий (используется в ряде отраслей геологии). Тамара Иванютина была взята под стражу. Сначала она подала явку с повинной, призналась во всех эпизодах, произошедших в школьной столовой. Такое преступление, как объясняла Тамара Иванютина, она совершила из-за того, что обедавшие шестиклассники отказались расставить стулья и столы. Она решила их наказать и отравила. Однако впоследствии заявила, что признание было сделано под давлением следователей. От дачи показаний она отказалась.
Дело Тамары Иванютиной стало резонансным. В ходе дальнейших оперативных мероприятий выявились новые факты. Так, следствие установило, что не только сама Иванютина, но и члены ее семьи (родители и сестра) на протяжении 11 лет использовали высокотоксичный раствор для расправы с неугодными им людьми. При этом отравления они совершали и по корыстным мотивам, и для устранения людей, которые были им несимпатичны по каким-то причинам. Жидкость Клеричи семья получала от знакомой, которая была сотрудницей геологического института. Отравители объясняли, что таллий нужен им для борьбы с крысами. Сама знакомая позже призналась, что на протяжении 15 лет как минимум 9 раз передавала токсичный раствор самой Иванютиной, а также ее родителям и сестре.
Криминальная деятельность Тамары началась с ее первого мужа. Она отравила мужчину и заполучила его квартиру. После смерти первого супруга Иванютина снова вышла замуж. В новом браке ее жертвами стали родители супруга. Свекр и свекровь скончались с разницей в два дня. Небольшие порции таллия получал и сам второй муж. Так она поддерживала его сексуальную активность на низком уровне. Кроме этого, Иванютина рассчитывала заполучить дом и земельный участок, принадлежавшие родителям мужа. В сентябре 1986 г. она стала посудомойкой в местной школе. Кроме описанных выше эпизодов, жертвами стали школьный парторг (скончалась) и преподаватель химии (остался в живых). Они мешали Иванютиной воровать продукты из пищеблока. Отравлены были и ученики 1-го и 5-го классов, которые попросили у нее остатки котлет для домашних питомцев. Эти дети выжили.
Следствием было выявлено, что Нина Мацибора — старшая сестра главной фигурантки по делу — также вела активную криминальную деятельность. В частности, используя ту же жидкость Клеричи, она отравила своего супруга и получила его квартиру в Киеве. Супруги Масленко — родители Иванютиной — также совершали многочисленные отравления. Так, высокотоксичной жидкостью был убит сосед по коммуналке и родственница, которая сделала им замечание. Кроме этого, жертвами отравителей становились и животные, принадлежавшие «неугодным» людям. География криминальной деятельности семьи не ограничивалась одной Украиной. Так, было доказано, что ряд отравлений был совершен преступниками и в РСФСР. Например, находясь в Туле, Масленко-старший убил свою родственницу. Он подмешал жидкость Клеричи в самогон.
В нем рассматривалось дело 45-летней Иванютиной, ее старшей сестры Нины Антоновны и их родителей — Марии Федоровны и Антона Митрофановича Масленко. Им вменялись многочисленные отравления, в том числе со смертельным исходом. Суд установил, что на протяжении 11 лет преступное семейство по корыстным мотивам, а также из личной неприязни совершало убийства и покушения на умышленное лишение жизни разных лиц с помощью так называемой жидкости Клеричи — высокотоксичного раствора на основе сильнодействующего отравляющего вещества — таллия. По данным заместителя председателя КС Украины, который работал во время разбирательства старшим следователем по особо важным преступлениям в прокуратуре г. Киева, выявленные эпизоды относятся к первым преступным случаям, в которых использовалось такое соединение, зафиксированным в СССР. Общее количество доказанных фактов — 40. Из того числа 13 были со смертельным исходом. Большую часть убийств (девять) и покушений (20) совершила лично Тамара Иванютина. Процесс длился около года.
В процессе расследования Иванютина пыталась несколько раз подкупить следователя. Она обещала сотруднику правоохранительных органов «много золота». Необычность этого случая в криминальной практике заключается в том, что главной обвиняемой стала женщина, приговоренная к расстрелу, и наказание было приведено в исполнение.
В своем последнем слове Иванютина своей вины по эпизодам не признала. Еще будучи в СИЗО, она заявляла: для того чтобы добиться желаемого, не нужно писать какие-то жалобы. Необходимо дружить со всеми и угощать их. А особенно зловредным людям подмешивать яд. Иванютина не просила прощения у родственников потерпевших, говоря о том, что ей не позволяет это сделать ее воспитание. Сожалела она только об одном. Ее давней мечтой была покупка автомобиля «Волга», но она так и не свершилась. Иванютину признали вменяемой и приговорили к смертной казни. Подельникам были назначены разные сроки тюрьмы. Так, сестру Нину приговорили к 15 годам. Ее последующая судьба неизвестна. Мать получила 13, а отец — 10 лет заключения. Родители умерли в тюрьме. Год, в который была расстреляна Тамара Иванютина, — 1987 г.
Началось всё, как в сказке. Я познакомился с Мариной на дне рождения друга. Она была обаятельной, весёлой и казалась той самой, которую я давно искал. У неё был сын от предыдущего брака, но я не придал этому значения – дети не проблема, думал я.
Наши отношения развивались быстро. Марина часто говорила, как ей со мной повезло, и что её сын тоже меня обожает. Я был счастлив, не подозревая, что впереди меня ждёт ловушка. Марина постоянно жаловалась на трудности: бывший муж не платил алименты, денег не хватало, сыну нужны были новые вещи.
Конечно, я начал ей помогать. Сначала по мелочи, потом оплачивал её счета и покупки для сына. Она часто оставалась у меня ночевать, и через пару месяцев предложила переехать ко мне "для удобства и экономии". Я, глупец, согласился.
И вот Марина с сыном переехали ко мне. Сначала всё было хорошо, но постепенно она начала менять правила игры. Требовала ремонта в доме, новой мебели, дорогих игрушек для сына. Её требования росли, как снежный ком. Я пытался объяснить, что не могу позволить себе такие траты, но она каждый раз находила способ надавить на жалость.
Однажды я пришёл домой пораньше и застал её в слезах. Марина сказала, что её бывший муж грозит забрать сына через суд, если она не сможет предоставить лучшие условия жизни для ребёнка. Она умоляла меня оформить часть имущества на её имя, чтобы в суде показать, что у неё есть стабильное жильё. На тот момент я был настолько ослеплён её мнимой добротой, что почти согласился.
Но однажды мне пришло письмо от банка. Оказывается, Марина оформила несколько кредитов и десяток микрозаймов на моё имя без моего ведома. Я был в шоке. В тот же вечер я решил поговорить с ней. Когда я предъявил ей обвинения, она внезапно изменилась. Вместо того чтобы оправдываться, она начала кричать, что это я её обманул, что она заслуживает всего этого и что я ей должен. Она пригрозила, что если я попытаюсь её выгнать, она сделает всё, чтобы разрушить мою жизнь. В итоге, однако, разрыдалась, умоляя дать ей ещё один шанс. Но я был непреклонен. Вызвал полицию, чтобы убедиться, что они покинули мой дом. Марина продолжала пытаться провоцировать меня, но полиция поддержала меня и убедила её съехать.
На следующий день я нанял адвоката и частного детектива, чтобы собрать все доказательства её обмана. И выяснилось, что я был не первой её жертвой. Она уже дважды пыталась провернуть такую схему с другими мужчинами.
Мы собрали все доказательства и пошли в суд. Судебное разбирательство было долгим и тяжёлым, но в итоге правда восторжествовала. Марину обвинили в мошенничестве, подделке документов и вымогательстве. Её приговорили к тюремному сроку, а её сына отправили к дальним родственникам в село.
Эта история научила меня быть более осторожным и не позволять людям использовать меня. Надеюсь, мой опыт поможет и вам не попасть в подобные ситуации.