Первородный Грех
Искупление: Это не просто купание лени.
Оригинал: https://www.oglaf.com/original-sin/
Бонус от переводчика:
О скорбях и болезнях
Поскольку у нас множество грехов, притом забытых и нераскаянных, то Господь посылает нам скорби и болезни. За них надо благодарить Бога, принимать их, как дорогих гостей, ибо они наши помощники и спасители, они необходимы нам для очищения души.
Надо настраивать себя так: скорби, несчастья, болезни идут сплошным потоком, им нет числа, сколько их было в нашей жизни и сколько еще будет, и никто не избежит ИХ… Встретим же их спокойно и проводим с любовью, только пусть проходят сторонкой, не задевая нас — нельзя впускать их в себя, в свое сердце, переживать внутренне, пытаться понять, откуда они и зачем, тогда они обязательно оставят грязные следы, омрачение ума и души. Будем всегда помнить Соломоново кольцо, на котором написано: «И это пройдет». Время все стирает…
Болезни Бог посылает и за совершенные грехи, и для того, чтобы предотвратить их в будущем, и для очищения души.
Плоть — враг наш, необузданный конь, а болезнь — удила, его сдерживающие. Святые отцы говорят, что перед смертью каждому очень полезно года два полежать в постели, пострадать, высохнуть, чтобы душа, очистившись, смогла войти в обители рая.
Вот пример, насколько страшны адские муки, которые ожидают тех, кто ропщет в болезнях, «не поддается чистке».
Один человек был прикован к постели тяжелой мучительной болезнью и постоянно взывал к Богу, чтобы Он прекратил его страдания. И вот Господь послал Ангела, который сказал страдальцу: «Для очищения души тебе надо лежать в расслаблении еще два года». Больной ужаснулся: «Как, еще два года? Это слишком много! У меня нет сил… А нельзя ли заменить чем-нибудь эти два года?» — «Можно, — ответил Ангел. — Согласен ли ты вместо этого быть три часа в аду?» Больной подумал: «Все нераскаянные грешники будут вечно мучиться в геенне огненной, и сейчас уже души их там. А тут всего три часа…» «Согласен!» — сказал он. Тогда Ангел принял его душу на свои пречистые руки и заключил ее в преисподнюю ада. А улетая оттуда, сказал такие слова: «Через три часа я вернусь к тебе».
Ад. Господствующий мрак. Кругом темнота. Вопли, крики, стоны. Каждый занят только своим страданием. Бесы, будто исполины с горящими глазами, летают вокруг, готовые уничтожить страдальца своим огненным дыханием. Ужас охватил его, он стал кричать, но что его крик среди этих стонов и воплей! И тут потекли уже не часы, а годы, столетия… Несчастный решил, что настала вечность, что Ангел забыл о нем, и совсем отчаялся.
Так он находился в этих страшных мучениях, когда над бездной вдруг разлился ангельский свет. С радостной улыбкой Ангел приступил к нему: «Ну, каково тебе здесь?» — «Не ожидал я от ангельских уст лжи», — еле слышно ответил страдалец. «В чем дело?» — «Ты обещал освободить меня через три часа, а прошли, наверное, уже тысячелетия!» — «Милый мой, — сказал ему Ангел, — ты был здесь всего один час, тебе осталось еще два…» Страдалец протянул к нему руки и взмолился: «Забери меня отсюда! Я согласен страдать за свои грехи на земле до самой смерти, а если надо, то и до второго пришествия Господня, только чтобы больше не мучиться здесь!» И Ангел сказал: «Господь милосерд, и по молитвам Церкви ты освобождаешься отсюда. Но ты должен знать и не забывать, какие страшные, нестерпимые муки ожидают всех нераскаянных грешников. Самое слабое мучение в аду не может сравниться с самым сильным мучением на земле».
P.S.
✒️ Я перестал отвечать здесь на комментарии к своим постам. На все ваши вопросы или пожелания, отвечу в Telegram: t.me/Prostets2024
✒️ Простите, если мои посты неприемлемы вашему восприятию. Для недопустимости таких случаев в дальнейшем, внесите меня пожалуйста в свой игнор-лист.
✒️ Так же, я буду рад видеть Вас в своих подписчиках на «Пикабу». Впереди много интересного и познавательного материала.
✒️ Предлагаю Вашему вниманию прежде опубликованный материал:
📃 Серия постов: Семья и дети
📃 Серия постов: Вера и неверие
📃 Серия постов: Наука и религия
📃 Серия постов: Дух, душа и тело
📃 Диалоги неверующего со священником: Диалоги
📃 Пост о “врагах” прогресса: Мракобесие
О целомудрии
Нужно знать, что после смерти каждого человека душа его проходит мытарства, где вспоминаются все дела, добрые и злые, совершенные им при жизни. Всего мытарств двадцать, и самые страшные, самые трудные из них — 16-е, 17-е и 18-е.
16- е мытарство — блуда, где испытуются те, кто жил вне церковного брака.
17- е мытарство — прелюбодеяния, где испытуются те, кто был венчан и нарушил обет супружеской верности.
18- е мытарство — содомские грехи, то есть все виды извращений с супругами, кто сам с собой допускал вольности, а также противоестественные отношения лиц одного пола.
Начальник этих мытарств — дьявол Асмодей. У него на службе находятся огромные полчища блудных бесов, которые соблазняют людей на смертные блудные грехи. Бесы похваляются, что через эти мытарства проходят только единицы, потому что виновных много, а кается редко кто: дьявол наводит на людей ложный стыд. Но, как говорят святые отцы, постыдные грехи сгораются стыдом. Если у нас есть подобные грехи, и мы не исповедали их духовнику, то они остались на нашей совести и помешают нам войти в Царство Небесное, ибо туда не войдет ничто нечистое.
В день Страшного Суда будет шествие святых, и первыми за апостолами пойдут девственники, и ангельское пение будет таким дивным, таким прекрасным, что если бы его услышали люди, все растаяли бы от любви. Но и блудники, если покаются, первыми войдут в рай.
Надо стараться жить целомудренно, свято, отгонять всякие нечистые помыслы, не допускать, чтобы они вошли в наше сердце. Жить надо так, чтобы дух бодрствовал над плотью, но не плоть над духом. Блудные грехи бывают от многоядения, многоспания, от вольного обращения с лицами другого пола. Когда мы много смеемся и празднословим, слишком заботимся о красоте лица, одежды, это значит, что в нас действует блудный бес.
Христианка должна заботиться не о внешней красоте, а о внутренней, не о тленной красоте тела, а о нетленной красоте души. «Да будет украшением вашим, — обращается апостол Петр к женам, — не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед Богом» (1Пет. 3:3-4). Главная же причина блудных грехов — наша гордость, тщеславие, осуждение ближнего.
Господь будет судить нас не только за дела, но и за мысли. Целомудрие — это не только чистота тела, но и чистота, целостность ума и души. Потому и говорят святые отцы: «Что стыдишься делать перед людьми, о том стыдись помышлять тайно в сердце».
Вот поучительный пример. Одна игумения воспитывала в монастыре сиротку. Девица несла клиросное послушание, а когда ей исполнилось шестнадцать лет, умерла. Игумения сорок дней постилась и молилась, чтобы Бог открыл ей, в каких обителях рая находится ее воспитанница. И в сороковой день она увидела, как разверзлась земля, и огненные волны выбросили девицу. «Дочь моя, ты в огне?! — в ужасе воскликнула игумения. — Почему ты туда попала?» — «Матушка, молись за меня, — сказала девица, — я достойна этого наказания. Когда я несла послушание на клиросе, в храм приходил юноша, и я любовалась им, услаждалась и в мыслях с ним блудодействовала, а духовнику в этом не каялась. И вот теперь страдаю…»
P.S.
✒️ Я перестал отвечать здесь на комментарии к своим постам. На все ваши вопросы или пожелания, отвечу в Telegram: t.me/Prostets2024
✒️ Простите, если мои посты неприемлемы вашему восприятию. Для недопустимости таких случаев в дальнейшем, внесите меня пожалуйста в свой игнор-лист.
✒️ Так же, я буду рад видеть Вас в своих подписчиках на «Пикабу». Впереди много интересного и познавательного материала.
✒️ Предлагаю Вашему вниманию прежде опубликованный материал:
📃 Серия постов: Семья и дети
📃 Серия постов: Вера и неверие
📃 Серия постов: Наука и религия
📃 Серия постов: Дух, душа и тело
📃 Диалоги неверующего со священником: Диалоги
📃 Пост о “врагах” прогресса: Мракобесие
YouTube Shorts
YouTube Shorts
Как люди могли их принять? Это же издевательство, это примитивизация потребителя...
Не смотрите их. Шорцы для тупых ограниченных людей.
Я не сразу заметил их, ну ввели что-то и ввели, чекнул, не понравилось, забил.
Заметил, что многим понравилось. Это для меня было большим удивлением. Как может понравиться то, что лишает тебя нормального формата просмотра 16:9 или хотя бы 4:3, запрещает перемотку, повторяется само и нет кнопки отключить автоповтор.
Проматывал эту неказистость, но иногда там появлялись цепляющие образы, типа девушек в лосинах или даже нижнем белье, и Я, невзначай, кликал посмотреть. Конечно, плевался из-за отсутствия привычной перемотки, но стал замечать, что в ленте стало больше роликов приближенных к тому, который я открыл.
Мой цепкий ум сразу выявил определённость. Транснациональные корпорации создали тебе тикток посреди ютюба.
Интересовался видосами про пингвинов или гравитационное ускорение?
Прокрути экран, дружок, леди покажет свой пирожок в shorts.
Но никто не просил показывать эти короткие тупые вертикальные видео.
Можно же было подумать, и не показывать эти испражнения для тех, кто открыл ютуб в браузере на компьютере, а не в туалете, как большинство любителей шорц.
Самые худшие тенденции видео собраны в YouTube Shorts:
- Вертикальная ориентация.
- Низкое разрешение.
- Всегда плохой ракурс. Как бы вы не держали смартфон, у вас короткие руки, будет плохой ракурс.
- Тупая тема. Иная не встречалась. Даже если умная тема, за пару минут невозможно изложить.
- Отсутствие перемотки. Даже в таких коротких видео может возникнуть желание прокрутить в конец, чтобы посмотреть, чем всё это закончилось, но нет, возможности перемотки нет. Я много смотрел, ничего интересного в конце нет, и в начале, и в середине. Не смотрите, ради вашего блага.
- Сложность узнать, что же это за канал запердоолил этот кусок говна в ваше зрение. У меня не получалось у знать чей это шорц. Может есть какая-то хитрость, но я лучше без них.
О смерти
У меня отношение к смерти своеобразное, и мне хочется объяснить, почему я к смерти отношусь не только спокойно, но с желанием, с надеждой, с тоской по ней.
Мое первое яркое впечатление о смерти — разговор с моим отцом, который мне как-то сказал: «Ты должен так прожить, чтобы научиться ожидать свою смерть так, как жених ожидает свою невесту: ждать ее, жаждать по ней, ликовать заранее об этой встрече, и встретить ее благоговейно, ласково». Второе впечатление (конечно, не сразу, а много спустя) — смерть моего отца. Он скончался внезапно. Я пришел к нему, в бедную комнатушку на верхушке французского дома, где была кровать, стол, табуретка и несколько книг. Я вошел в его комнату, закрыл дверь и стал. И меня обдала такая тишина, такая глубина тишины, что я, помню, воскликнул вслух: «И люди говорят, что существует смерть! Какая это ложь!» Потому что эта комната была преисполнена жизнью, причем такой полнотой жизни, какой вне ее, на улице, на дворе я никогда не встречал. Вот почему у меня такое отношение к смерти и почему я с такой силой переживаю слова апостола Павла: Для меня жизнь — Христос, смерть — приобретение, потому что пока я живу в плоти, я отделен от Христа... Но апостол прибавляет дальше слова, которые меня тоже очень поразили. Цитата не точна, но вот что он говорит: он всецело хочет умереть и соединиться со Христом, но прибавляет: «Однако, для вас нужно, чтобы я остался в живых, и я буду продолжать жить». Это последняя жертва, которую он может принести: все, к чему он стремится, на что он надеется, чего он делает, он готов отложить, потому что он нужен другим.
Смерть я видел очень много. Я пятнадцать лет работал врачом, из которых пять лет на войне или во французском Сопротивлении. После этого я сорок шесть лет прожил священником и хоронил постепенно целое поколение нашей ранней эмиграции; так что смерть я видел много. И меня поразило, что русские умирают спокойно; западные люди чаще со страхом. Русские верят в жизнь, уходят в жизнь. И вот это одна из вещей, которые каждый священник и каждый человек должен повторять себе и другим: надо готовиться не к смерти, надо готовиться к вечной жизни.
О смерти мы ничего не знаем. Мы не знаем, что происходит с нами в момент умирания, но хотя бы зачаточно знаем, что такое вечная жизнь. Каждый из нас знает на опыте, что бывают какие-то мгновения, когда он живет уже не во времени, а такой полнотой жизни, таким ликованием, которое принадлежит не просто земле. Поэтому первое, чему мы должны учить себя и других, это готовиться не к смерти, а к жизни. А если говорить о смерти, то говорить о ней только как о двери, которая широко распахнется и нам даст войти в вечную жизнь.
Но умирать все-таки не просто. Что бы мы ни думали о смерти, о вечной жизни, мы не знаем ничего о самой смерти, об умирании. Я вам хочу дать один пример моего опыта во время войны.
Я был младшим хирургом в прифронтовом госпитале. У нас умирал молодой солдатик лет двадцати пяти, моих лет. Я пришел к нему вечером, сел рядом и говорю: «Ну, как ты себя чувствуешь?» Он посмотрел на меня и ответил: «Я сегодня ночью умру". — «А тебе страшно умирать?» — «Умирать не страшно, но мне больно расставаться со всем тем, что я люблю: с молодой женой, с деревней, с родителями; а одно действительно страшно: умереть в одиночестве». Я говорю: «Ты не умрешь в одиночестве». — «То есть как?» — «Я с тобой останусь». — «Вы не можете всю ночь просидеть со мной...» Я ответил: «Конечно, могу!» Он подумал и сказал: «Если даже вы и просидите со мной, в какой-то момент я этого больше сознавать не буду, и тогда уйду в темноту и умру один». Я говорю: «Нет, вовсе не так. Я сяду рядом с тобой, и мы будем разговаривать. Ты мне будешь рассказывать все, что захочешь: о деревне, о семье, о детстве, о жене, обо всем, что у тебя в памяти, на душе, что ты любишь. Я тебя буду держать за руку. Постепенно тебе станет утомительно говорить, тогда я стану говорить больше, чем ты. А потом я увижу, что ты начинаешь дремать, и тогда буду говорить тише. Ты закроешь глаза, я перестану говорить, но буду тебя держать за руку, и ты периодически будешь жать мне руку, знать, что я тут. Постепенно твоя рука, хотя будет чувствовать мою руку, больше не сможет ее пожимать, я сам начну жать твою руку. И в какой-то момент тебя среди нас больше не будет, но ты уйдешь не один. Мы весь путь совершим вместе». И так час за часом мы провели эту ночь. В какой-то момент он действительно перестал сжимать мою руку, я начал его руку пожимать, чтобы он знал, что я тут. Потом его рука начала холодеть, потом она раскрылась, и его больше с нами не было. И это очень важный момент; очень важно, чтобы человек не был один, когда уходит в вечность.
Но бывает и по-другому. Иногда человек болеет долго, и если он тогда окружен любовью, заботой — умирать легко, хотя больно (я об этом тоже скажу). Но очень страшно, когда человек окружен людьми, которые только и ждут, как бы он умер: мол, пока он болеет, мы пленники его болезни, мы не можем отойти от его койки не можем вернуться к своей жизни, не можем радоваться своим радостям; он, как темная туча, висит над нами; как бы он умер поскорее... И умирающий это чувствует. Это может длиться месяцами. Родные приходят и холодно спрашивают: «Ну как тебе? ничего? тебе что-нибудь нужно? ничего не нужно? ладно; ты знаешь, у меня свои дела, я еще вернусь к тебе». И даже если голос не звучит жестоко, человек знает, что его посетили, только потому что надо было посетить, но что его смерти ждут с нетерпением.
А иногда бывает иначе. Человек умирает, умирает долго, но он любим, он дорог; и сам тоже готов пожертвовать счастьем пребывания с любимым человеком, потому что это может дать радость или помощь кому-то другому. Я позволю себе сейчас сказать нечто личное о себе.
Моя мать в течение трех лет умирала от рака; я за ней ходил. Мы были очень близки, дороги друг другу. Но у меня была своя работа, — я был единственным священником лондонского прихода, и кроме того раз в месяц должен был ездить в Париж на собрания Епархиального совета. У меня не было денег позвонить по телефону, поэтому я возвращался, думая: найду я мать живой или нет? Она была жива, — какая радость! какая встреча! .. Постепенно она стала угасать. Бывали моменты, когда она позвонит в звонок, я приду, и она мне скажет: «Мне тоскливо без тебя, побудем вместе». А бывали моменты, когда мне самому было невмоготу. Я поднимался к ней, оставляя свои дела, и говорил: «Мне больно без тебя». И она меня утешала о своем умирании и своей смерти. И так постепенно мы вместе уходили в вечность, потому что когда она умерла, она с собой унесла всю мою любовь к ней, все то, что между нами было. А было между нами так много! Мы прожили почти всю жизнь вместе, только первые годы эмиграции жили врозь, потому что негде было жить вместе. Но потом мы жили вместе, и она меня знала глубоко. И как-то она мне сказала: «Как странно: чем больше я тебя знаю, тем меньше я могла бы о тебе сказать, потому что каждое слово, которое я о тебе сказала бы, надо было бы исправлять какими-нибудь дополнительными чертами». Да, мы дошли до момента, когда знали друг друга так глубоко, что сказать друг о друге ничего не могли, а приобщиться к жизни, к умиранию и к смерти — могли.
И вот мы должны помнить, что каждый умирающий в таком положении, когда какая бы то ни была черствость, безразличие или желание «наконец бы это кончилось» — невыносимы. Человек это чувствует, знает, и мы должны научиться преодолевать в себе все темные, мрачные, скверные чувства и, забывая о себе, глубоко задумываться, вглядываться, вживаться в другого человека. И тогда смерть делается победой: О смерть, где твое жало?! О смерть, где твоя победа? Воскрес Христос, и мертвых ни один во гробе...
Я хочу сказать еще нечто о смерти, потому что то, что я уже сказал, очень лично. Смерть нас окружает все время, смерть — это судьба всего человечества. Сейчас идут войны, умирают люди в ужасном страдании, и мы должны научиться быть спокойными по отношению к собственной смерти, потому что мы в ней видим жизнь, зарождающуюся вечную жизнь. Победа над смертью, над страхом смерти заключается в том, чтобы жить глубже и глубже вечностью и других приобщать к этой полноте жизни.
Но перед смертью бывают другие моменты. Мы не сразу умираем, не просто телесно вымираем. Бывают очень странные явления. Мне вспоминается одна наша старушка, такая Мария Андреевна, замечательное маленькое существо, которая как-то ко мне пришла и говорит: «Отец Антоний, я не знаю, что с собой делать: я больше спать не могу. В течение всей ночи в моей памяти поднимаются образы моего прошлого, но не светлые, а только темные, дурные, мучающие меня образы. Я обратилась к доктору, просила дать мне какое-нибудь снотворное, но снотворное не снимает это марево. Когда я принимаю снотворное, я больше не в силах как бы отделить от себя эти образы, они делаются бредом, и мне еще хуже. Что мне делать?» Я ей тогда сказал: «Мария Андреевна, знаете, я в перевоплощение не верю, но верю, что нам дано от Бога пережить нашу жизнь не раз, — не в том смысле, что вы умрете и снова вернетесь к жизни, а в том, что сейчас с вами происходит. Когда вы были молоды, вы, в узких пределах своего понимания, порой поступали нехорошо; и словом, и мыслью, и действием порочили себя и других. Потом вы это забыли и в разном возрасте продолжали в меру своего понимания поступать подобно, опять-таки, себя унижать, осквернять, порочить. Теперь, когда у вас больше нет сил сопротивляться воспоминаниям, они всплывают, и каждый раз, всплывая, как бы говорят вам: Мария Андреевна, теперь что тебе за восемьдесят лет, почти девяносто — если бы ты оказалась в том же положении, которое тебе сейчас вспоминается, когда тебе было двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят лет, ты поступила бы так, как поступила тогда? Если вы можете глубоко вглядеться в то, что было тогда, в свое состояние, в события, в людей и сказать: нет, теперь, со своим опытом жизни, я ни за что не могла бы сказать это убийственное слово, не могла бы так поступить, как я поступила! — если вы можете это сказать всем своим существом: и мыслью, и сердцем, и волей, и плотью своей, — это от вас отойдет. Но будут приходить другие, еще и еще другие образы. И каждый раз, когда будет приходить образ, перед вами Бог будет ставить вопрос: это твой прошлый грех или это все еще твой теперешний грех? Потому что если вы когда-то возненавидели какого-нибудь человека и не простили ему, не примирились с ним, то тогдашний грех — ваша теперешняя греховность; она от вас не отошла и не отойдет, пока вы не покаетесь».
В этом же роде могу дать и другой пример. Меня вызвала однажды семья одной нашей ветхой старушки, светлой-пресветлой женщины. Она явно должна была умереть в тот же день. Она поисповедалась, и напоследок я ее спросил: «А скажите, Наташа, вы всем и все простили или у вас какая-то заноза еще есть в душе?» Она ответила: «Всем я простила, кроме своего зятя; ему не прощу никогда!» Я сказал на это: «В таком случае я не дам вам разрешительной молитвы и не причащу Святых Таин; вы уйдете на суд Божий и будете отвечать перед Богом за свои слова". Она говорит: «Ведь я сегодня умру!» — «Да, вы умрете без разрешительной молитвы и без причащения, если не покаетесь и не примиритесь. Я вернусь через час» — и ушел. Когда через час я вернулся, она меня встретила сияющим взором и говорит: «Как вы были правы! Я позвонила своему зятю, мы объяснились, примирились — он сейчас едет ко мне, и я надеюсь, до смерти мы друг друга поцелуем, и я войду в вечность примиренная со всеми».
Митрополит Антоний Сурожский
P.S.
✒️ Я перестал читать комментарии к своим постам и соответственно не отвечаю на них здесь. На все ваши вопросы или пожелания, отвечу в Telegram: t.me/Prostets2024
✒️ Простите, если мои посты неприемлемы вашему восприятию. Для недопустимости таких случаев в дальнейшем, внесите меня пожалуйста в свой игнор-лист.
✒️ Так же, я буду рад видеть Вас в своих подписчиках на «Пикабу». Впереди много интересного и познавательного материала.
✒️ Предлагаю Вашему вниманию прежде опубликованный материал:
📃 Серия постов: Вера и неверие
📃 Серия постов: Наука и религия
📃 Серия постов: Дух, душа и тело
📃 Диалоги неверующего со священником: Диалоги
📃 Пост о “врагах” прогресса: Мракобесие
Мрачечная
– Вы последний? Я за вами, – сказал Кирилл.
– Ага, – услышал он в ответ.
Кирилл занял очередь за парнем в мятой домашней одежде. Он украдкой поглядывал на людей, стоящих перед ним. Люди стояли в очереди к аппаратам, напоминающим стиральные машинки, но более громоздким, и напичканным сиреневыми светящимися кристаллами. Престарелая лампа Ильича под потолком освещала помещение, в котором стояли обычные чугунные ванны, небольшие ванночки для ног, раковины, тазы и чаны. Воздух стоял влажный от стирки, мытья и пота.
Люди приходят сюда по разным причинам: кто-то стирает своё прошлое, кто-то отбеливает своё имя. Некоторые испачкали руки в крови, но их можно отмыть и в раковине, без очереди. А вот в стиральную машинку закидывают совести и души. Но каждую отдельно, чтобы они не окрасились друг от друга, поэтому и очереди здесь такие.
Парень перед Кириллом подошёл к вахтёрше, которая выдавала талоны на мытье и брала плату – без бюрократии никуда.
– Что будете отмывать? – спросила старуха.
– Совесть, – ответил парень.
– Тридцать серебренников. Имя?
– Петя, – на исцарапанную тарелку звякнули монеты. Пётр положил совесть в корзину для белья.
– Вот талон – машинка №9, – вахтёрша отдала талон, парень забрал корзинку и ретировался.
– Что у вас? Здравствуйте, – услышал Кирилл суровый деловой тон в свою сторону.
– Здравствуйте. Мне бы душу отмыть, – замялся он.
– Кладите в корзину. Имя?
– Кирилл, – сказал парень и положил свою мятую грязную душу в корзину для белья.
– С вас три года.
– Возьмите, – неуверенно отозвался Кирилл.
К столу подошёл ассистент в белом заляпанном костюме и вытащил из кармашков его души три года.
– Вот талон – машинка №5.
Кирилл взял корзинку и понёс к стиральному агрегату. Надел душу на специальную форму и закинул в машинку. Наблюдая за вращением души в барабане под хор гудящих машин, он наблюдал, как стираются воспоминания, обиды, радости, чувства и эмоции – всё из чего состоит душа. Всё стиралось в пенном круговороте.
Кирилл вышел из мрачечной в коридор, залитый солнечным светом с улицы. В пакете лежала чистая душа, пахнущая фиалкой и свежестью – ни одного пятнышка. Он с нетерпением надел её и почувствовал, как по телу прокатилась лёгкость. Воодушевленный, он захотел летать. Желание обнять весь мир переполняло его. Кирилл готов начать жизнь с чистого листа, но что-то тяготило. Он отогнул наизнанку часть души, под ней болталась опустошенность.
– Что ж, такова обратная сторона, – пожал плечами Кирилл и распахнул двери в жизнь, готовый к новым пятнам.