"Центры информационно-психологических операций (ЦИПсО) — главное оружие Киева по манипулированию и склонению иностранных граждан к преступлениям. В арсенале секретных структур — угрозы, шантаж, мошенничество, принуждение к насилию, саботажу и диверсиям. RT установил контакт с одним из сотрудников центра и пообщался с россиянами, подпавшими под влияние ЦИПсО. Рассказываем, как украинские агенты принуждают мирных граждан в России преступить закон.
На условиях анонимности RT удалось пообщаться с действующим сотрудником одного из украинских Центров информационно-психологических операций. По его словам, при подготовке атак работает целая группа, действуя по чётким алгоритмам.
Вначале изучаются социальные сети будущих жертв, выявляются взаимосвязи (профессиональные, родственные), определяется круг увлечений и хобби. Затем с жертвой устанавливается непосредственный контакт и формируется «мостик доверия».
В дальнейшем наступает этап, который собеседник RT из украинского ЦИПсО назвал «боевым НЛП» (нейролингвистическое программирование, манипуляция сознанием с помощью гипнотерапии и языкового воздействия. — RT).
Основу манипулятивных техник составляет первоначальное резкое эмоциональное воздействие на жертву («ваш муж в плену», «против вас возбуждено уголовное дело» и т. д.).
Для оперативного подавления воли человека в психологической атаке участвуют несколько сотрудников ЦИПсО, которые разыгрывают сценарий «доброго и злого полицейского», одновременно запугивая жертву и тут же предлагая «простое» решение вопроса.
Источник RT подчеркнул, что важнейший принцип успешного воздействия — нагнетание. Нельзя допускать пауз: «Подцепив жертву, мы всё время держим её на связи, не давая сорваться».
Такое беспрерывное воздействие на подсознательные психологические триггеры помогает злоумышленникам нейтрализовать защитные механизмы жертвы, поясняет в беседе с RT кандидат психологических наук Татьяна Якимова.
«Многое зависит от способности ответившего сохранять рациональность в высоко значимой ситуации, какой является общение на темы утраты денег или иного материального ущерба, не говоря уже про проблемы со здоровьем или неподчинение полиции», — замечает психолог.
Фейковые силовики
Как пояснили RT в правоохранительных органах, сценарии работы ЦИПсО разнообразны, но для массовых атак используют несложные алгоритмы, в основе которых внезапность, агрессивность и быстрое подавление воли обескураженного собеседника.
По такому принципу преступники действовали в конце февраля 2024 года, когда сначала запугали, а затем выманили у жительницы Москвы 2,6 млн рублей, заставив её и мужа также выслать злоумышленникам фотографии в обнажённом виде.
Этот случай отличается особой аморальностью и жестокостью, подчёркивают правоохранители, так как издевательства едва не привели к суициду: сначала обоих супругов принудили сделать татуировки с аббревиатурой ГУР (украинское Главное управление разведки. — RT), а впоследствии женщину заставили вставить в интимное отверстие петарду и подорвать её. Все эти зверства агенты ЦИПсО совершали под видом работников Следственного комитета РФ и Росфинмониторинга.
Помимо тривиальных способов психологического воздействия через угрозы со стороны якобы сотрудников силовых органов, преступники используют и более сложные механизмы. Один из таких примеров — случай с профессором Российской академии музыки имени Гнесиных, которую вынудили перевести около 340 тыс. рублей на подставные счета якобы по просьбе ректора вуза. Как позже выяснилось, ей звонил «сотрудник Центробанка», который и направлял все действия пострадавшей.
Миллион за сына
Социальная группа, регулярно страдающая от атак ЦИПсО, — родственники российских военнослужащих, участвующих в СВО. Под угрозой расправы над близкими в украинском плену их побуждают к противоправным действиям.
Так, пенсионерка из Бурятии Светлана Степанова рассказала RT, что украинские вымогатели требовали 1 млн рублей за сохранение жизни оказавшегося в плену сына.
«Сперва они потребовали перевести им 300 тыс. рублей, а всего за жизнь сына вымогали 1 млн. Мне говорили: «Переводи деньги. Не сделаешь — отрежем ему голову». Дали сутки на это и велели не звонить в полицию — якобы мой телефон прослушивается и они сразу узнают, если я попробую куда-то обратиться», — рассказала пенсионерка.
Как выяснилось, Светлана Степанова столкнулась с двумя группами украинских вымогателей.
«Я поняла, что звонившие, скорее всего, даже не видели моего сына, а информацию о военнопленном нашли где-то в интернете. Судя по всему, у них там целый центр телефонных шантажистов — я слышала другие голоса на фоне. Видимо, они сидят и обзванивают вот так родственников пленных, вымогают деньги», — отметила Степанова.
Аналогичные случаи произошли и в отношении семей военнослужащих Алексея Мотуза и Романа Жернового, родственники которых рассказали RT о том, что звонившие с украинских номеров злоумышленники требовали от их жён интимных фотографий в обмен на сохранение жизни военнослужащих.
Вербовка по-новому
Однако запугивание приносит результат только на относительно короткой дистанции, отмечают эксперты. Для вербовки молодых людей ЦИПсО использует иной сценарий: подростков вербуют через компьютерные сетевые игры. Как украинские кибердиверсанты применяют геймификацию (внедрение игровых форм в неигровой контекст), рассказывает военный эксперт Даниил Безсонов.
«Украинцы сейчас активно внедряют методики геймификации в практику манипулирования. Подсаживают своих жертв на различные квесты и игры в системе ARG (Alternate Reality Games, игры в альтернативной реальности. — RT), когда игроку даются некие задания в привязке к реалиям конкретного города или района. В результате получается за сравнительно небольшие деньги поручать подросткам, например, вести разведку на местности, а также давать какие-то мелкие диверсионные поручения», — пояснил эксперт в беседе с RT.
По словам Безсонова, внедряет ЦИПсО и технологии искусственного интеллекта.
«Позвонив несколько раз военнослужащему, злоумышленники могут набрать образцов речи для генерации с помощью ИИ любых фейковых диалогов с его участием. То же самое касается и фейковых видео, для создания которых также могут использовать нейросети», — рассказал эксперт.
Генеральный директор компании «Интернет-розыск» Игорь Бедеров в беседе с RT отметил, что онлайн-вербовка стоит на нескольких основных «китах».
«Основные принципы вербовки укладываются в английскую аббревиатуру MICE: Money, Ideology, Compromise, Ego (деньги, идеология, компрометация, эго. — RT). Украинские структуры используют массивы подменных номеров, которые сравнительно легко регистрируются, и через IP-телефонию начинают выходить на своих жертв. При этом настоящая вербовка зачастую проходит в Telegram, который стал инструментом удалённого влияния. Технология там проста: в чатах вкидывается объявление о том или ином действии и устанавливается контакт с реагирующими», — рассказывает специалист.
«Проблема в доверчивости»
Игорь Бедеров также пояснил, какие методы возможно использовать для купирования деструктивной деятельности в Telegram-чатах.
«В случае закрытых чатов нужна оперативная работа спецслужб — для проникновения в них и мониторинга там. Также нужны нормальные программные продукты, которые позволяют качественно мониторить. Сейчас идёт распространение вирусного контента через сториз в Telegram и социальных сетях — распространяют вирус через имя пользователя и аватарку. Ни одна система мониторинга это выявить не может», — уверен эксперт.
Противостоять таким диверсиям следует с помощью усиления мер цифровой защиты и проведения разъяснительной работы в обществе, считает зампред комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Олег Матвейчев.
«Проблема заключается в доверчивости нашей. Навыки информационной, цифровой гигиены, своего рода ОБЖ в интернете, конечно, у многих отсутствуют. При этом, к сожалению, в сети процветают экстремистские чаты, распространяющие межнациональную рознь и постящие фейки. Необходимо усиливать ответственность соцсетей, чтобы увеличивали штат модераторов. Также надо настраивать специальные роботизированные системы фильтрации, в том числе и в закрытых чатах, с помощью ботов с ИИ. Мы иначе с этим не справимся», — подчеркнул эксперт.
Банковский «правый сектор»
Доверчивость граждан и доступность уникальных данных о них в сети — важнейшие компоненты успеха в деятельности ЦИПсО. Журналист и общественный деятель Сергей Карнаухов описывает один из случаев: жертвой мошеннических действий Украины стала россиянка Анастасия Зуева, которая приехала из Калмыкии к матери в подмосковный Солнечногорск, но вместо помощи родным поехала в столицу, в итоге оказавшись в банке.
Позже оказалось, что весь путь из Калмыкии до банковского офиса в Москве гражданка осуществила под воздействием кураторов из ЦИПсО, которые были хорошо осведомлены — знали, в частности, детали уголовного производства, которое велось в отношении работодателя жертвы.
По словам Карнаухова, только благодаря вовремя поднятой родственниками тревоге и оперативным действиям полиции Зуеву успели оградить от больших бед: оформить кредит ей удалось только на 1,5 млн рублей.
В разговоре с RT Сергей Карнаухов предположил, что подробности, связанные с уголовным производством, злоумышленники могли получить в соцсетях у коллег потерпевшей.
Их открытостью воспользовались информационные диверсанты, использовавшие эти данные максимально эффективно.
«Украинские ЦИПсО плотно опекали жертву, вели её от Калмыкии до Москвы вплоть до конкретного банка, вынудили выбросить старый телефон и купить новый, на котором жертва установила банковские приложения», — отметил Карнаухов.
При этом журналист поделился с RT своим недоумением: как удалось так оперативно «отработать» операцию в солидном кредитном учреждении? «Её довели до конкретного банка, в котором на её имя уже была готова к выдаче оговорённая сумма. Ей выдали деньги, которые она тут же перевела на счета украинцев. Сразу возникает вопрос: откуда у них такие связи и как они могут с такой лёгкостью управлять филиалами наших банков?»
После обнародования сведений об афере, в которую попала Анастасия Зуева, Сергею Карнаухову начали поступать угрозы. В аудиозаписи, которую журналист сделал и с которой ознакомился RT, голос с сильным украинским акцентом грозится «найти его» и «пробить»."
