Немножко ностальгии 88 : за кадром "В бой идут одни «старики»"
В этом году исполняется 50 лет с момента выхода одного из самых лучших фильмов о Великой Отечественной Войне - "В бой идут одни «старики»". Леонид Быков, бывший и режиссером и титульным актером картины, сумел снять фильм, который не только вернул интерес к военным фильмам, но и получил поистине народное признание и спустя много лет считается классикой Советского кинематографа.
Сценарий будущего шедевра не пришелся по вкусу чиновникам министерства культуры, которым не понравилась идея поющих летчиков. К счастью, у проекта нашлись защитники в лице знаменитых ветеранов. К примеру Александр Покрышкин, маршал авиации, летчик-истребитель ВОВ, заступившийся за сценаристов и убедивший цензуру, что были в его военной биографии и песни, и танцы, а не только сражения и боевые подвиги.
Леонид Быков в молодости мечтал стать лётчиком, но из-за приписанного возраста и маленького роста (на тот момент — 163 см) не был принят в лётное училище. После того как в начале 1970-х годов Быков перебрался из Ленинграда в Киев, он решил свой первый фильм на новом месте снять именно про военных лётчиков.
Быкову с трудом удалось утвердить кандидатуру Алексея Смирнова на роль механика Макарыча. Ленинградский актёр был известен зрителю исключительно как артист комедийного плана, поэтому чиновники отказались утверждать его на роль. В ответ Быков заявил, что откажется снимать фильм, если в нём не будет Смирнова, и рассказал о боевой биографии актёра, участника Великой Отечественной, кавалера трёх орденов.
На широкий экран фильм вышел 12 августа 1974 года. Уже к концу года лента собрала на своих сеансах 44 миллиона 300 тысяч зрителей, заняв четвёртое место в прокате. Такой успех стал большой неожиданностью как для создателей фильма, так и для Госкино, так как к тому времени фильмы о Великой Отечественной войне такой кассы практически не собирали.
В начале сентября отсняли финальную сцену, в которой Маэстро, Макарыч и Кузнечик находят могилу Маши и Зои. Эмоциональная тяжесть сцены оказалась чрезмерной для Алексея Смирнова. Во время репетиции актёр схватился за сердце, и его увезла машина скорой помощи. Через несколько дней Смирнов вернулся и сказал, что «второй раз так не смогу, просто умру», после чего Леонид Быков оставил в картине тот дубль.
Большую помощь в работе над фильмом оказал маршал авиации, трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин, который в своё время 10 лет отслужил в Киеве и не раз бывал на киностудии имени Довженко. Быков уже просил Покрышкина выделить для съёмок настоящие самолёты времен войны, но маршал поначалу отнёсся к этой просьбе настороженно, так как в те годы выходило много «проходных» фильмов о войне. Ознакомившись со сценарием буквально за одну ночь, Покрышкин распорядился выдать съёмочной группе сразу пять самолётов.
Изначально режиссер-постановщик собирался снять кино на цветную пленку, однако бюджета хватило лишь на ч/б, что в итоге сказалось самым замечательным образом на зрительском восприятии художественной истории. В 2009-м кинофильм всё же колоризовали и теперь «В бой идут одни старики» можно смотреть в двух версиях, цветной и черно-белой.
Во время работы Быков проконсультировался с большим количеством ветеранов, в результате чего многие персонажи получили реальные прообразы. Например, прототипом командира эскадрильи гвардии капитана Титаренко стали сразу несколько человек.
Многие другие детали сценария также были взяты из жизни. Рисунок нотного стана на фюзеляже истребителя «Маэстро» был сделан по аналогии со штурмовиком Ил-2 Василия Емельяненко, служившем в 230 авиационном полку.
Существовала на самом деле и «поющая эскадрилья» — она была в 5-м гвардейском истребительном авиационном полку под командованием Василия Сталина, где служил Виталий Попков. В эскадрилье имелся собственный хор, а два самолета были подарены оркестром Утёсова и на одном из них красовалась надпись «Весёлые ребята».
Дублёров Леонид Быков не любил и все трюки старался делать сам. Поднимать самолёты в воздух ему не давали, но запускать двигатель и рулить по аэродрому получалось вполне профессионально. Правда, он чуть было не испортил главный «ЯК» с нотами на борту — во время руления случайно попал колесом в яму, и самолёт «клюнул» носом взлётную полосу. Отломались лопасть пропеллера и заднее колесо вместе со стойкой. Самолёт пришлось срочно чинить прямо на месте, так как увозить его в ремонт означало терять съёмочные дни.
На сдачу фильма в Госкино были приглашены лётчики-фронтовики, о которых и рассказывал фильм. Одним из первых зрителей стал и Александр Покрышкин. Министерским чинам не нравилось, что лётчики поют песни, несмотря на то, что не все их товарищи возвращаются с боевых заданий. Во многом судьбу драмы «В бой идут одни „старики“» решили бывшие фронтовики — благодаря их отзывам фильм вышел на большие экраны, а Госкино поощрило создателей картины премиями.
Источник-сборка из разных сайтов
БМ не показывает совпадений-теперь его просто нет , но если кто найдет повтор,то вы знаете кого звать.
Ответ на пост «Светлая память»
Листаю Пикабу и дошел до поста "Светлая память", включил со звуком и так получилось, что рядом села кошка и начала слушать. Такое ощущение, что она все понимает. Дослушала до конца и только потом ушла. P/s: пришлось конвертнуть видео, т.к. прямо с телефона Пикабу видео не понравилось.
Вечная память Всем, кто принес эту Победу!!!
"Макарыч, принимай аппарат! Во! Махнул не глядя."
Су-30МК2 ВВС Вьетнама в КнААПО.
P. S. : Самолеты не имеют отношения к фильму. Просто ассоциации.
Симфония жизни от Леонида Быкова
Риторика большинства военных фильмов не позволяет забыть о том, что значит война для обычного человека. Авторы, многие из которых сами успели побывать в военном аду, очень убедительно расписывают все его прелести: шоковая терапия — самое действенное средство. Другое дело — изначально взывать к светлым и высоким материям, которым, как может показаться, на войне места нет. Здесь путь до зрительского сердца может быть долгим и очень тернистым. Но он существует. В 1973 году его нащупал Леонид Быков.
Шок или трепет
Кое-что в этом мире не поддаётся осмыслению. Например, мозг пасует перед тем, как один кошмарный XX век смог утопить в крови столько человеческих жизней, что даже ошибка в несколько миллионов при подсчёте жертв не выглядит такой уж циничной. Просто не укладывается в голове. Впрочем, притихшее человечество давно поняло тщетность попыток объяснить массовую тягу к убийству ближнего с точки зрения здравого смысла — в ход пошло искусство.
И, кажется, оно более-менее преуспело — антивоенная риторика большинства тематических литературных произведений, песен и фильмов не позволяет забыть о том, что значит война для обычного человека. Авторы, многие из которых сами успели побывать в военном аду, очень убедительно расписывают все его прелести. Не жалеют красок — и это работает.
Шоковая терапия — самое действенное средство. Покажите зрителю оторванные руки и развороченные внутренности, по которым буднично проезжает танк, — и до него моментально дойдёт ваш посыл. Совсем другое дело — изначально взывать к светлым и высоким материям, которым, как может показаться, на войне места нет. Здесь путь до трепетного зрительского сердца может быть долгим и очень тернистым. Но он существует — 47 лет назад его нащупал талантливейший постановщик своего времени Леонид Быков.
То, что не убивает
Сегодня история о создании фильма «В бой идут одни «старики» выглядит почти фантастической. Всё было против Быкова: сперва Госкино отвергло сценарий, написанный в соавторстве с Евгением Оноприенко и Александром Сацким, как слишком не героический. За версию Быкова вступились сами ветераны Великой отечественной войны — это позволило работать дальше.
И вот новая беда. Уже на начальном этапе съёмок оказалось, что лётчикам буквально не на чем летать: в Союзе не осталось ни одного нужного для фильма военного самолёта. Быков обратился за помощью к легендарному Покрышкину, тогда председателю Центрального комитета ДОСААФ. Александр Иванович прочёл сценарий и распорядился выдать съёмочной группе сразу несколько машин. Да, это были не те самолёты, что воевали в небе Второй мировой, — но они определённо летали.
Кажется, всё готово: режиссёр на месте, актёров подобрали, технику добыли, реквизит есть — бери да снимай. Как бы не так: в СССР у любой картины был директор, а за время съёмок фильма «В бой идут одни «старики» их сменилось несколько штук. Свидетели тех событий потом говорили, что вообще непонятно, как многострадальный фильм удалось довести до экрана — в самые сжатые сроки и порядком сэкономив народные деньги. Фантастика!
Сила звука
С тех времён прошло почти полвека, но эта картина до сих пор считается одним из лучших образцов военного кино — и не только среди наследия Союза. Да, разумеется, здесь отличная актёрская игра, но ведь это характерно почти для всего советского кинематографа. Музыка — понятное дело, в конце концов, Быков весь фильм построил вокруг одной-единственной песни «Смуглянка». Впрочем, здесь хватает и других отличных композиций, очень здорово исполненных. Не говоря уж про работу композитора Виктора Шевченко.
Вы только взгляните, как вся эта звуковая красота обрамляет сюжет «Стариков». Такая домашняя и уютная в исполнении импровизированного оркестра «Смуглянка» в одной из сцен вдруг взмывает ввысь — и вот мы уже слышим настоящий гимн, в котором ярость смешана с гордостью и горечью. Всё, отныне Быков может лепить из безвольной аудитории что угодно с помощью одного лишь звука — это полный контроль над зрительскими эмоциями.
Наконец, в кульминационные моменты режиссёр просто выключает музыку и интершум. Всё, что остаётся во внезапной тишине, — напряжённый диалог ведущего и ведомого или последние слова сбитого лётчика. Этот приём — золотая нить «Стариков», тот редкий элемент пафоса, который позволил себе постановщик. Такое въедается в память навсегда.
Время жить
«В бой идут одни «старики» длится меньше полутора часов — это очень мало для военного фильма с батальными сценами. Впрочем, учитывая небольшой бюджет, а также различные технические ограничения, таких эпизодов в картине Быкова сравнительно немного. Но кино при этом совсем не выглядит бедным. Как так?
Причина в замысле и его реализации. «Старики» разительно отличаются от многих военных фильмов именно своим жизнеутверждающим посылом — даже перед лицом неминуемой смерти герои не прощаются. «Будем жить» — вот она, квинтэссенция ленты Леонида Быкова. Именно поэтому режиссёр уводит сцены воздушных боёв на второй план, часто перемежая их документальной хроникой. Он предпочитает войне быт — в конце концов, «война преходяща, а искусство вечно».
А ещё Быков умело экономит время. Часто он даёт лишь намёк на какие-то события, чтобы спустя время показать нам их последствия — это придаёт темп повествованию, которое в другом случае, возможно, выглядело бы менее динамично. Есть и другая сторона такого приёма: зрителю приходится всё время следить за всем, что происходит на экране: монтаж не позволяет отвлечься ни на секунду. Что ж, внимательно смотреть фильмы — святая обязанность зрителя.
Меланхолия здорового человека
И тут есть на кого посмотреть — у «Стариков» прекрасный актёрский состав. Да, их игра слегка нарочита — такое часто случалось в советском кино, — но это лишь делает некоторые сцены более камерными, а вместе с крупными планами оператора Владимира Войтенко временами приближает фильм к театральной постановке. Особенно хорошо это видно по сценам с Сергеем Ивановым («Кузнечиком») и Рустамом Сагдуллаевым («Ромео»).
И при всём прочем великолепии есть в картине два человека, на которых лежит прямая ответственность за здешнее настроение. Это Алексей Смирнов и сам Леонид Быков. Оба их персонажа одинаково обаятельны каждый сам по себе, но ещё интереснее рассматривать их вместе. Тандем механика Макарыча и капитана Титаренко — тот самый винтик, который крепит лирический настрой «Стариков» к суровой прозе войны. Дуэт Смирнова – Быкова, с одной стороны, не даёт фильму скатиться в комедию, а с другой — сообщает ему особое меланхоличное, но при этом лёгкое настроение.
Именно его, это настроение, нужно благодарить за то, что мы готовы снова и снова пересматривать «В бой идут одни «старики». Леонид Быков умудрился снять отличное кино о войне, которое не шокирует. Вместо этого оно слегка приобнимает зрителя за плечи и говорит: «Не печалься, всё это пройдёт, и мы обязательно победим. Будем жить».
Автор Юрий Костузик
https://warspot.ru/11311-warspot-pro-kino-simfoniya-zhizni-o...
сайт warspot.ru
От винта!
Идея снять этот фильм пришла в голову Леониду Быкову давно. В годы войны он мечтал стать летчиком, однако из-за маленького роста его не взяли в летное училище. Но любовь к людям этой героической профессии продолжала жить в нем постоянно. После того как в начале 70-х Быков перебрался и Ленинграда в Киев, он решил свои первый фильм на тамошней киностудии снять именно про военных летчиков.
В соавторстве с двумя сценаристами — Евгением Оноприенко и Александром Сацким — им был написан сценарии, основанный на подлинных событиях времен Великой Отечественной воины. В частности, под личностью командира эскадрильи гвардии лейтенанта Титаренко (он же Маэстро) скрывался Герой Советского Союза, парень с Арбата Виталий Попков.
Когда Быков писал сценарий, он старался не слишком отходить от действительных событий, хотя кое-что все-таки домыслил и изменил. В пользу художественности фильма. Например, он придумал новый персонаж — Кузнечика.
На самом деле низкие виражи над аэродромом перед девушками выделывал не кто иной, как сам дважды Герой СССР Виталий Попков, за что командир приказал запретить ему боевые вылеты на месяц. Но таких отклонений от реальных событий в сценарии было немного, и львиная доля того, что вы можете увидеть в фильме, — правда. Это и любовь узбекского Ромео (настоящая фамилия летчика была Марнсаев) к русской Джульетте,
Между тем, когда сценарий был написан и отправлен «наверх», оттуда вскоре пришел неожиданный ответ: дескать, материал негероический. Высокие цензоры возмущались тем, что советские летчики изображены во многих сценах как поющие клоуны. Короче, ставить такой фильм Быкову поначалу запретили. Но он не отчаялся. Чтобы доказать обратное, Быков взялся… «обкатывать» сценарий на сцене.
Узнав об этом, чиновники от кино резко воспротивились: «Не бывать этому! У него же тупое лицо!» Но когда Быков заявил, что откажется снимать фильм, если в нем не будет Смирнова, когда рассказал о том, что «актер с тупым лицом» — сам бывший фронтовик, вернувшийся с войны полным кавалером орденов Славы, сопротивление чиновников было сломлено. Кстати, отчество киношному технику Быков дал то же, что на самом деле носил Смирнов — Макарыч.
Когда Быков напросился к нему на прием, чтобы добиться от него выделения для съемок настоящих самолетов времен войны, маршал поначалу отнесся к этой просьбе настороженно. Слишком много уже в те годы выходило проходных фильмов о войне, чтобы маршал с ходу поверил в затею Быкова снять «нетленку». Он опросил оставить ему на несколько дней сценарий, чтобы поближе познакомиться с материалом. Но нескольких дней не понадобилось. Буквально за одну ночь Покрышкин проглотил сценарий и распорядился выдать киношникам не один, не два, а целых пять самолетов: четыре истребителя «Як-18» и чехословацкий «2-326», внешне похожий на «Мессершмитт-109». Машины доставили на киевский аэродром «Чайка», где их перекрасили и придали им фронтовой вид.
Съемки фильма начались 22 мая в павильоне студии Довженко в декорациях «блиндаж КП» и «блиндаж комбата». Затем съемки переместились на натуру: в конце мая начали снимать воздушные бои «яков» с «мессерами». Вот как вспоминает об этом участник тех съемок — оператор Виталий Кондратьев:
«Для удобства воздушных съемок я придумал особое устройство, которое крепилось между первой и второй кабинами и позволяло брать кадр крупным планом прямо во время полета. Быков мое изобретение одобрил и тут же решил первым подняться в воздух, чтобы испытать его в деле. Пилот выписывал в небе «бочки» и «мертвые петли», а Леонид Федорович включал камеру, давил на гашетку и кричал в объектив: «Серега, прикрой! Атакую!» После нескольких дублей самолет садился, я менял кассету с пленкой, и машина снова поднималась в небо. В конце съемочного дня Быков буквально вывалился из самолета и плюхнулся на зеленую траву аэродрома. «Ну, как дела?» — спросил я, подбежав к нему, и услышал в ответ: «Проявим пленку- увидим!»
В начале июня начали снимать эпизоды «на аэродроме». Поскольку Быков не любил, когда его дублировали, он все трюки старался делать сам. И за время съемок вполне прилично освоил управление самолетами.
Правда, в воздух он их не поднимал, но зато самостоятельно запускал двигатель и рулил по аэродрому. Иной раз без накладок не обходилось. Как-то он не смог рассчитать курс, и правое колесо попало в яму от пиротехнического взрыва. Самолет клюнул носом, полетели лопасти пропеллера, заднее колесо отломилось вместе со стойкой. Быков заработал на лбу здоровенную шишку, но расстроился не из-за этого. Дело в том, что авария произошла на том самом «Яке» с нарисованными на борту нотами и скрипичным ключом.
Поскольку везти самолет для ремонта в Киев значило потерять уйму времени, было решено восстанавливать «железную птицу» на месте, своими силами. Помогло киношникам то, что предусмотрительный механик захватил из Киева несколько запасных лопастей, которые тут же установили на поврежденную машину. Но тут же возникла другая проблема — с задним шасси. Здесь нужна была сварка, которую на месте провести было нельзя.
И тогда за дело взялся оператор Виталий Кондратьев. Он положил изувеченную деталь в багажник своего авто и поехал в Чернигов на станцию юных техников, где у него имелись друзья. Однако когда он приехал, на станции никого не оказалось. Пришлось оператору «вылавливать» их по домам. Узнав, что он с Быковым снимает кино о фронтовых летчиках, мастера с радостью согласились им помочь. Стойку заварили, и на следующее утро самолет был снова готов к полетам.
Весь июнь снимались натурные объекты: «березовая роща», «аэродром в степи», «аэродром на лугу». В начале июля группа перебазировалась под Чернигов, где на берегу Десны предстояло отснять эпизоды на объектах: «аэродром в лесу», «река», «окраина села» и др. Однако начать съемки сразу не удалось — и из Киева не прибыли самолеты. Ждали их день, второй, третий, после чего нервы у Быкова не выдержали, и он собрал экстренное собрание коллектива. Вопрос на повестке был один: замена нерасторопного директора фильма на другого, болеющего за дело. Голосование было единогласным. Вскоре из Киева прибыл новый директор — Николай Золочевский, с которым ситуация мгновенно сдвинулась с мертвой точки и самолеты наконец-то дошли до места назначения.
Между тем через несколько дней случилось новое ЧП: с картины ушел исполнитель роли Смуглянки Анатолий Матешко, который прельстился главной ролью в другом фильме. Далее послушаем рассказ оператора фильма В. Кондратьева:
«Помню, тем утром я встретил Быкова в буфете. Он стоял расстроенный и мял в руках какую-то бумажку. В ответ на мой удивленный взгляд он протянул мне телеграмму с киностудии: «Срочно отправьте в Киев Матешко». Что тут поделаешь? Поехали на съемочную площадку, а тут как раз ассистент режиссера привез из Киева «желторотиков» — молодых ребят — студентов театрального института, только что окончивших первый курс. Их представили Быкову. Он осмотрел начинающих актеров профессиональным взглядом, выискивая нового Смуглянку, и остановился на девятнадцатилетнем пареньке, Сереже Подгорном…»
Между тем до конца съемок оставался еще месяц, а 8-10 сентября уже снимался финал. В середине сентября группа перебазировалась на Киностудию имени Довженко, где предстояло отснять павильоны. Так, 20-24 сентября снимался эпизод в декорации «столовая»: Кузнечик, мастерски завалив «мессера» на глазах родной эскадрильи, приходит в столовую, где товарищи устраивают ему торжественный прием. В эти же дни был отснят и другой «столовый» эпизод: когда летчики «второй поющей» поминают погибшего.
Съемки фильма закончились в середине октября, после чего начался монтаж. Он длился до 6 декабря. Шесть дней спустя фильм без поправок приняли на студии, а 27 декабря состоялась сдача ленты в Госкино. На нее были приглашены не только высокие чины кинематографа, но и те, о ком, собственно, и рассказывал этот фильм — летчики-фронтовики. Одним из них был прославленный советский ас, трижды Герой Советского Союза, сбивший в 156 воздушных боях 59 фашистских самолетов, Александр Покрышкин. Лента его буквально потрясла. Когда в зале зажгли свет, от присутствующих не укрылось, что Покрышкин вытирает слезы.
«Был по службе в Киеве, позвонил Лене Быкову, поехали с ним в Министерство культуры Украины, прокрутили фильм. Министр упорствует: что это за фильм, говорит, люди не возвращаются с боевых заданий, гибнут, а живые песенки распевают. И резюмирует: такого на фронте не было и быть не могло. Спрашиваю министра: был ли он сам на фронте? Логика чиновника удивительна: не был, отвечает, но знаю.
И тогда я рассказал министру, что летал на одном из двух самолетов, купленных на деньги джаза Утесова и подаренных нашему полку. И что Леонид Осипович со своими музыкантами приезжал к нам на аэродром, и мы вместе играли и вместе пели. Убедил. На него подействовали, наверное, не столько мои доводы, сколько генеральские эполеты и две геройских Звезды…»
В общем
Финальная сцена "В бой идут одни старики". Импровизация.
Во время съемок этого момента, Алексей Смирнов схватился за сердце и его увезла "скорая". Через несколько дней, когда он вернулся в строй, сказал: "Я второй раз так не смогу - просто умру". И Леонид Быков оставил в картине именно эти пробы. Они и вошли в фильм как финальная точка в истории поющей эскадрильи.